Позднее трудности маршрута и свои ближайшие намерения
он описал в одном из писем, причем человеку, далекому от экспедиционных и
арктических дел, что сказалось на стиле изложнения, а главное, на отборе
деталей событий, характерных и живописных одновременно: «С собой я взял двух
матросов, легонькие палатки, оружие и запас провизии на четыре дня. Вместо того
мы проходили шесть дней и последние дни питались далеко не полным рационом и
травой. Горы Шпицбергена непроходимы, но по долинам, заполненным глетчерами, была
надежда пробраться, особенно если глетчеры восточного и западного побережьев
сливаются друг с другом, как я и предполагал по аналогии с Новой Землей. На
этом слиянии у меня и был построен весь план перехода.
Мы пошли втроем сначала по жидким моренам, потом по
самому леднику, спускающемуся в море. Мы вышли 5 июля (18 июля нового
стиля. — В. К.) в четверг. Через три дня мы достигли берегов Стур-фиорда.
Переход туда был нелегок. Все время пришлось идти непрерывными ледниками,
отдыхать на снегу, спать на льду; за отсутствием дров мы не могли думать о
горячем чае или супе всю дорогу до самого моря, где нашли дрова и даже одну
пустую норвежскую хижину, в ней и переночевали. Приходилось долго на перевалах
брести по глубокому снегу, полному водой, а в конце ледника переходить через
глубокие опасные трещины и перебредать потоки ледяной воды выше колен. Отдыхали
на мокром снегу, а спали на льду или на камнях. Стур-фиорд к северу от Китового
залива оказался покрытым сплошным, неразбитым льдом — "паком” — и совершенно
недоступным в этом году для судов в своей северной части. Согласно программе и
указанию совещания, я не пойду в Стур-фиорд (на судне. — В. А".),
сэкономив, таким образом, время на обследование как западного побережья, так и
лежащей к востоку от Шпицбергена обширной и в значительной мере неизвестной
области Ледовитого океана (подчеркнуто мной. — В. К.).
Затем я стал подвигаться вдоль западного берега
Стур-фиорда к северу. Путь вдоль этих гористых берегов чрезвычайно интересен,
но необыкновенно труден. Горы высотой до 400–500 метров висят стеной над морем,
и вдоль этой стены приходится ползти, хватаясь за каждый выступ и каждую минуту
рискуя упасть в море или на плавучий лед. Подвижные осыпи катятся под ногами,
камни с треском летят вниз с большой высоты; один раз камень попал мне в грудь,
другой, более крупный камень едва не ушиб матроса. И вот эти-то отвесные скалы
на большом протяжении оказались очень богатыми слоями тяжелого каменного угля
прекрасного качества. Я сделал заявки в трех местах западного берега
Стур-фиорда.
Если путь вдоль берегов был труден, то возвращение
новым. более северным и чрезвычайно растресканным ледником оказалось в высокой
степени опасным. При первой предварительной рекогносцировке, предпринятой, так
сказать, для нащупывания обратного пути, я провалился в ледниковую трещину.
Только чудом остался я жив, задержавшись от падения на глубине около 100 метров
фестоном затвердевшего снега, повисшего на стене трещины; дело ограничилось
тем, что я глубоко изрезал себе об острый лед пальцы и потерял шапку, которая
полетела куда-то в черную зияющую глубину.
Еще никогда я не видел так близко около себя смерть,
как в этот раз! На другой день мы все трое крепко связались друг с другом и,
ощупывая каждый шаг палками, обходя и перепрыгивая сотни трещин, благополучно
миновали этот опасный глетчер.
Гигиеническое состояние, в общем, очень хорошее у
всех, только мне приходится носить на пальцах бинты как воспоминание о
шпицбергенских ледниках, но благодаря заботливому уходу (очевидно, Жюльетты
Жан. — В. К.) опухоль руки уже прошла и раны заживут быстро.
В смысле питания у нас очень недурно для моря: для
всех одинаковая здоровая и по возможности разнообразная пища. Расположились на
судне с возможными удобствами. Никаких ссор и сколько-нибудь серьезных недоразумений
не бывало и, надеюсь, не будет.
В общем, все идет хорошо, и уже теперь достигнуты
экспедицией некоторые, смею думать, существенные результаты, и, как видите,
совершенно рассеяна ваша тревога о том, что неблагоприятный в смысле
распределения изобилия льдов год помешает исследованию. Всего наилучшего.
Преданный Вам Русанов.
P. S. Ничего не буду пока писать вам о моих дальнейших
предположениях, кроме того, что сейчас мы пойдем в Адвент-бай для осмотра
эксплуатируемых угольных шахт и оттуда в Королевский залив (Конгс-фьорд
современных карт. — В. К.) и на остров принца Чарльза (Карла современных
карт. — В. К.), поскольку погода не помешает пристать к последнему (у
этого острова, кажется, недостает хороших, защищенных гаваней). А затем я
постараюсь возможно полнее использовать остающееся у меня время и обширные
запасы, и если бы пришлось зазимовать посредине океана, то для этого мы вполне
подготовлены. И. несмотря на всю нежелательность такой зимовки, которой я
постараюсь всячески избежать, экспедицию на Шпицберген можно считать вполне
удавшейся уже по достигнутым ею теперь, в данное время результатам» (1945, с.
299).
|