В целом же французская геология и география в те годы
делали несомненные успехи. Так, в исследованиях Г. Дебре получила свое развитие
экспериментальная геология. В области минералогии и петрографии успешно трудился
Альфред Франсуа Антуан Лакруа. Основы металлогении заложил Л. Лоне. А. Дарси и
Ж. Дюпюи сформулировали важнейшие положения гидрогеологии. А. Лаппаран широко
использовал методы геологического картографирования. Гюстав Эмиль Ог (во
времена обучения Русанова в Сорбонне он возглавлял в качестве декана
естественный факультет) разрабатывал свое знаменитое учение о геосинклиналях.
Не случайно многочисленные ссылки на этих ученых встречаются во всей мировой
геологической литературе того времени, включая русскую — достаточно сослаться
на «Физическую геологию» Ивана Васильевича Мушкетова, увидевшую свет в 1906
году.
Из перечисленных наиболее значительной научной фигурой
в области геологии (как будущей специальности Русанова) был, несомненно, Ог
(1861–1927), автор известного учебника геологии (уже в советское время переведенного
на русский язык), изучавший проблемы стратиграфии (исторической последовательности
в формировании горных пород), тектоники (строение пород, слагающих земную кору)
и региональной геологии Альп и Прованса. Он полагал, что основой геологических
процессов являются изменения в строении земной коры по мере охлаждения Земли,
что в настоящее время считается устаревшей точкой зрения. Главным вкладом в
науку этого ученого стала теория формирования геосинклиналей — подвижных
участков земной коры, заполненных молодыми осадками, подвергшихся сжатиям и
растяжениям в процессе взаимодействия с соседними более устойчивыми блоками
земной коры — платформами. Он выдвинул также идею (у специалистов известного как
закон Ога) цикличности геологических процессов во взаимодействии платформенных
и складчатых областей, когда с насту-панием моря на платформах осушаются
участки геосинклиналей и наоборот. В знак признания его заслуг Ог был в 1909
году избран членом-корреспондентом Санкт-Петербургской академии наук.
Настоящим добрым гением для Русанова стал профессор
того же факультета, известный специалист по вулканическим процессам Лакруа
(1863–1948), фармацевт по образованию. В 1893 году он стал профессором
Национального музея естественной истории, успешно совмещая эту должность с
преподаванием в Сорбонне. У себя на родине в 1904 году после изучения
катастрофы с вулканом Мон-Пеле на острове Мартинике (французские владения в
бассейне Карибско-го моря), сопровождавшейся многочисленными человеческими
жертвами, он был избран академиком, а с 1909 года стал еще и
членом-корреспондентом Санкт-Петербургской академии наук. Своим питомцам Лакруа
прививал вкус к изучению вулканической деятельности как в прошлом истории
планеты, так и в ее настоящем. Таким образом, Русанов оказался на пересечении
традиционных мировых научных связей, что также пошло ему на пользу. Отметим,
что в своей незавершенной деятельности Русанов отдал должное французской
профессуре, с чем читатель встретится на страницах этой книги не однажды.
Еще раз отметим, что уровень французской науки того
времени был высоким — в своих письмах Русанов отмечает по крайней мере трех
лауреатов Нобелевской премии — Кюри, Мечникова и Муассона, что показательно
само по себе. Русскому самородку предстояло пройти огранку у специалистов высокого
класса, пользующихся мировым признанием — их труд не пропал даром.
Разумеется, молодые русские студенты не могли обойтись
в своей учебе без помощи родных, которая была самой разнообразной. Так, сам
Русанов нередко просит прислать различную геологическую литературу на русском
языке, порой книги французских авторов (например «Минералогию» Лаппарана) или
известное издание «Истории Земли» Мельхиора Неймайера, реже русских авторов («О
геологической фотографии и фотограмметрии» Павла Аполлоновича Тут-ковского,
известного специалиста по четвертичным процессам). Великовозрастный студент
порой проявляет самостоятельность — так, химию он изучает по русскому учебнику
Реформатского, в котором детально изложена периодическая таблица Менделеева,
которого по каким-то причинам не признают во Франции начала XX века. Пожалуй, в
это время (по крайней мере до весны 1905 года, то есть почти за полтора года
занятий) курс Сорбонны представляется ему несколько оторванным от жизни,
слишком теоретическим, что привело его к сомнениям, которыми он поделился с
отчимом: «Я даже подумываю, несмотря на свое незнание немецкого языка, не
перебраться ли мне в знаменитую Фрей-бургскую горную академию, куда я могу быть
принятым без экзамена, если получу диплом Сорбонны и где плата ниже. Впрочем,
это дело будущего, и я посоветуюсь с некоторыми из профессоров» (1945, с. 378).
Каждый русский геолог знает, что заведение во Фрейбурге (Саксония) окончил сам
Ломоносов. Эту же академию окончил и будущий сотрудник Русанова Рудольф
Лазаревич Самойлович.
|