Записан кинорежиссером Дмитрием Деминым рассказ
Козлова о том, при каких обстоятельствах была послана эта радиограмма.
«Я спросил у экипажа: «Что будем делать?» Они
ответили: «Поступай, Матвей Ильич, как ты считаешь правильным. Но лучше
погибнуть, чем сыграть труса!» «Ну что ж, — думаю, — попробуем!»
Как он посадил самолет, как приблизился к кунгасу, как
перекинули на него трос — рассказать трудно, представить нельзя.
«Тут мы увидели, что творится на кунгасе. Он был залит
водой, и оставшиеся в живых — да, пожалуй, их еще можно было назвать
живыми, — чтобы не захлебнуться, вынуждены были устелить дно кунгаса
мертвецами. Когда мы подошли, только несколько человек могли приподнять голову,
дотащиться до борта. Ни говорить, ни тем более самостоятельно перейти на
клипербот они не могли… Спасли мы 14 человек, остальным наша помощь уже была не
нужна… Море стало им могилой…»
Взлететь Матвей Ильич не мог. Больше сотни миль гнал
самолет с волны на волну, пока не добрался до берега, где передал спасенных в
надежные руки.
Матвей Ильич Козлов за долгую жизнь провел в воздухе
двадцать две тысячи часов. Те сутки в Карском море теряются среди множества
других. Летчик защищал Севастополь, бомбил Берлин, но чаще всего под крыльями
его самолета были льды, льды, льды. Арктика.
После гибели «Марины Расковой» и тральщиков
сопровождения из 618 человек, покинувших тонущие суда, удалось спасти 256.
Выжили из них 145 человек.
Сибирь — глубокий тыл?!
Да, если не считать ее полярного побережья, островов и
огромного пространства морей, сравнимых с полями сражений.
Из дневника адмирала Головко за октябрь 1944 года:
«…У нас в Заполярье со дня на день должен последовать
решительный удар по лапландской группировке гитлеровских войск.
Готовимся к нему совместно с армией. Конкретно: силами
флота в предстоящем наступлении надлежит обеспечить прорыв и взятие
укрепленного района противника, включающего Лиинахамари, Петсамо (Печенгу),
Киркинес, Вардё и Вадсё».
Этот удар был нанесен. Советские войска разгромили:
немецко-фашистскую группировку в Заполярье и положили начало освобождению Норвегии.
Как же много значил для страны действовавший всю войну
Северный морской путь! По нему прошли многие сотни транспортов с грузами для
фронта. Он помог отстоять наши полярные окраины, защитить Кольский полуостров с
незамерзающим портом Мурманск. Именно здесь противник в начале войны, неся
большие потери, прорвался лишь на три десятка километров от границы, был
остановлен при поддержке флота и не смог продвинуться дальше за все военные
годы. В одном месте оставался почти стокилометровый участок, где гитлеровцам
вообще не удалось пересечь пограничную линию.
Для бездорожного Енисейского Севера роль морского пути
была выдающейся. По нему доставили на Енисей людей и оборудование из
Мончегорска. По нему Норильск получал грузы, в том числе импортные. Сделав
Енисей своей ветвью, морская трансполярная магистраль заставила перевооружить
Енисейский флот и порты.
При всех потерях, в том числе и неизбежных даже в
мирное время, Северный морской путь осваивался все крепче, все надежнее.
Навигацию во льдах удлиняли чрезвычайные обстоятельства военных лет, но
полярники прикидывали: значит, недалеко время, когда будем плавать круглый год.
Самолеты не только указывали путь кораблям и спасали
терпящих бедствие. Авиация провела над льдами в 1941 году 1800 часов, в
труднейшем 1942-м — свыше 2800. Кроме оперативных разведок, уточнялись карты
Северного Ледовитого океана на площади 600000 квадратных километров. Впервые в
мире именно здесь, в тревожную военную пору, практиковалась аэрофотосъемка ледяного
покрова, повысившая надежность прогнозов.
Если совсем коротко — ко Дню Победы страна получила
качественно иной Северный морской путь, чем довоенный. Война обогатила опыт
полярных судоводителей. Рождались дерзкие замыслы, смелые проекты новых мощных
ледоколов, надежных судов ледового плавания. И уже не казался недоступным
далекий шестой материк земного шара, ледяная Антарктида.
Нет, не напрасными были жертвы!
Вот строки, известные капитанам всех судов
трансполярной магистрали:
«Для отдания воинских почестей героизму, мужеству и
самоотверженности моряков-североморцев на местах их героических боев определить
координаты мест боевой славы: широта 76° северная, долгота 91°31′ восточная.
Всем кораблям, проходящим объявленные координаты, приспускать флаги, подавать
звуковые сигналы…»
Это координаты места гибели «Сибирякова».
Именами погибших моряков «полярного «Варяга» названы
острова в Карском море. На карте есть и пролив Сибиряковцев. Несколько островов
поименованы в память тех, кто пал на «Дежневе» при отражении налета фашистского
рейдера.
Диксон воздвиг обелиск защитникам острова и участникам
боев в Арктике: три огромных символических штыка, как бы поднятых над Северным
полушарием. Три рода войск — военно-морские силы, авиация, пехота.
В Дни Победы здесь собираются ветераны — участники
морских боев, обороны острова. Год от года редеют их ряды. Нет в живых и
командира батареи лейтенанта Николая Корнякова. Земля Диксона, которую он
защищал, недавно приняла его прах.
«Никто не забыт, ничто не забыто» — написано на
обелиске Диксона.
А какова же судьба «Адмирала Шеера»? Нет, он погиб не
в открытом морском бою. Массированный налет авиации на базу, где рейдер
ремонтировался, превратил грозные орудийные башни в груду искореженного лома. Кажется,
то, что осталось от крейсера, позднее удалось подлатать и превратить в портовый
дебаркадер. Пират, что называется, «пожал удел посмертного бесславья»…
|