Синеют горы с кручами и обрывами, с пятнами снега.
— Там и есть Талнах, — показывает
шофер. — Года три назад я туда к геологам артистов возил. Артисты говорят:
где же клуб? А им отвечают: у нас все в одном месте и театр, и клуб. Где же,
спрашивают? Да вот здесь, в этом бараке. Ну, выступили. Потом им медвежонка
подарили, поймали его накануне у склада.
Тот барак сохранился в поселке геологов, мы туда
завернули, посмотрели.
А Новый Талнах — образцовый рабочий поселок со
стадионом, поликлиникой, бытовым комбинатом, музыкальной школой, диетической
столовой, магазинами, отделением Госстраха, сберкассой. Его как бы перенесли
сюда из Подмосковья по воздуху и бережно опустили среди редколесья, чтобы не
обломать ветви лиственниц.
Клады Талнаха-в земных глубинах. Туда опущены стволы
рудников «Маяк» и «Комсомольский». От клетьевого ствола уходят в рудные жилы боковые
горизонты».
В одном из них я взял на память кусочек тяжелой,
золотисто поблескивающей руды. Он хранится у меня вместе с курским железняком,
саянским мрамором, обломком необожженного кирпича с развалин древнего Вавилона,
голубым флажком ООН, значком с изображением «Фрама», фигурками из черного
дерева, купленными в Нубийской пустыне, гербом Хаммерфеста, медалью в память
пуска Асуанского гидроузла на Ниле и другими вещицами, связанными с увиденным и
пережитым.
Мы иногда торопимся присваивать титул города рабочим
поселкам. Но Талнах, в росте далеко обогнавший существующую более трехсот лет
Дудинку, действительно город, причем удобный для житья-бытья — с плавательным
бассейном, с небольшим футбольным полем под крышей, и уже с первыми почетными
гражданами.
Талнах — создание поколения, начавшего работать на
норильской земле в 60-е годы.
Какой след оставляет это поколение, ветераны которого
продолжают трудиться на таймырской земле? Что ему удалось сделать?
Продвинуться на Север, отмечает «Заполярка». Закрепиться
на талнахских рудах. Построить глубокие рудники и новый город, не повторяющий
многих норильских ошибок. Создать самый современный в цветной металлургии
Надеждинский завод-гигант. Научиться смотреть на тундру как на землю почти
беззащитную, которая веками лечит неосторожно нанесенные ей раны. Создать в
Субарктике промышленный район с трехсоттысячным населением.
Этот район — единый развивающийся социальный и
хозяйственный организм. У него, в отличие от некоторых других комплексов,
единый же центр управления, позволяющий объединить все, как принято говорить,
подразделения, подчинить их решению общей задачи. А эти подразделения—
мощнейшие предприятия цветной металлургии, порты на Енисее, дома отдыха,
железная дорога, аэропорт, бытовые комбинаты, энергетическое хозяйство,
газопроводы, индустриальный институт, три совхоза, пионерские лагеря, система
водоснабжения…
Современный Большой Норильск — это сам город и два его
города-спутника, Талнах и Кайеркан. Заложен третий, Оганёр, где на скалистом надежном
плато прокладываются коммуникации.
Большой Норильск не очень-то теснит тундру. Он растет
вверх, уже три десятилетия возводя исключительно многоэтажные дома. Задание на
пятилетку — миллион квадратных метров. Расчет не столько на приток населения—
он разумно регулируется и не превышает примерно двух тысяч человек в
год, — сколько на отдельные квартиры для каждой семьи северянина.
Норильск за пятилетку строит столько детских садов,
чтобы к концу пятилетки ни один малыш не оставался без места. Не забывает и о
пенсионерах. Для тех, кто хотел бы сменить климат, освободив место молодым,
начинает сооружать дома на юге края, в «Сибирской Италии».
И не это ли энергичное, продуманное осуществление
широкой социальной программы помогло Норильску значительно снизить текучесть?
Она куда меньше, чем на предприятиях, расположенных там, где цветут вишневые
сады, где плохо представляют, что такое тьма в зимний полдень и снег двести двадцать
дней в году.
Гордость сегодняшнего промышленного Норильска —
«Надежда», Надеждинский металлургический завод, работающий на талнахских рудах.
Не знаю, с чем его сравнить. В плавильном цехе ощущение такое, будто под одной
крышей поставили несколько доменных печей. Сходство не в форме, а в масштабах,
в размерах.
Руды Талнаха потребовали особой технологии. Такой не
имеет ни одно металлургическое предприятие в мире. Она воплощена в
обогатительные фабрики, конвейеры и пульповоды для подачи руды, в оснащенные
передовой техникой цеха-исполины.
Норильские металлурги освоили новый плавильный
агрегат, вдесятеро производительнее прежних. Так называемая печь плавки в
жидкой ванне практически не загрязняет окружающую среду. Опыт норильчан
заинтересовал зарубежных специалистов, его обсуждали на международном семинаре
в Канаде. Самый эффективный в мире способ переработки тяжелых цветных металлов,
в частности, меди, запатентован в США, ФРГ, Франции, Канаде, Финляндии. Новые
печи по образцу норильских сооружаются на нескольких металлургических
предприятиях страны.
|