Исследование шлихов в
минералогической лаборатории геологического управления показало распространение
на всей площади более или менее однообразной минералогической ассоциации,
основу которой составляли минералы: оливин, пироксен, ильменит, магнетит,
характерные для сибирских траппов. Минералов, характерных для ультраосновных
пород, которые постоянно присутствуют в уральских алмазоносных отложениях,—
хромита, хромпикотита, шпинели — шлихи не показали. Между тем кимберлиты —
коренные источники алмазов — относятся к ультраосновным породам с меньшим, чем
в базальтах, содержанием кремнезема и с несколько другой минералогической ассоциацией.
Вилюй в верхнем течении стекает с севера на юг, поворачивая затем на восток к
Лене примерно на той же широте, на которой Нижняя Тунгуска поворачивает на
запад. Следовательно, Вилюй в верхнем течении дренирует площадь, отличную от
освещенной нашим шлиховым опробованием. На ней мы могли встретить и другую
минералогическую ассоциацию. Было известно, что в речных отложениях, в косах
Вилюя встречается платина — минерал, присущий ультраосновным породам.
По этим причинам в
проекте поисковых работ мы предусматривали провести крупнообъемное опробование
галечников на реках Илимпее и Чуне, где партия Белова и Файнштейна наметили подходящие
для этой цели скопления галечников, завершить обработку проб, наработанных
летом 1947 года,— концентрат зернистого материала просмотреть под рентгеном, а
одну партию с шлиховым опробованием направить на Вилюй.
Однако этот проект
подвергся некоторому сокращению в Москве, в Комитете по делам геологии. Комитет
не отпустил денег для организации Вилюйской поисковой партии, предложив нам не
разбрасываться, а сконцентрировать силы и внимание на поисках в бассейнах рек
Чуни и Илимпеи. Нам не удалось отстоять свое мнение в Комитете, но мысль о
необходимости выполнить эти работы не оставляла нас.
В марте (или в начале
апреля) 1948 года, когда план 1948 года определился, в геологическом управлении
состоялось собрание партийно-производственного актива. На этом совещании мы от
имени коллектива выступили с обязательством выполнить полностью план поисковых
работ, определенных нам утвержденным проектом, с меньшими затратами и меньшими
силами, а за счет сэкономленных средств без увеличения ассигнований сформировать
дополнительную партию и ее работами освоить бассейн Вилюя. Это обязательство
было принято активом и вошло в его решение. Так мы добились своего — получили
право и возможность выйти с поисками на Вилюй.
После актива мы
скорректировали проект, поисковую площадь, рассчитанную на четыре партии, разделили
между тремя, увеличив для каждой из них заданный объем работ, и выделили
четвертую партию — Вилюйскую, определив, что на Вилюй отправится Файнштейн.
Весной начали просмотр
концентрата зернистого материала из крупнообъемных проб. Дело шло медленно.
Концентрат приходилось оттаивать, просушивать, а продолжительность рабочей
смены оператора у рентгеновской аппаратуры была только четыре часа, как
требовала техника безопасности. Да из этих четырех часов 15—30 минут уходило
на то, чтобы зрение оператора адаптировалось в темноте — иначе он мог
пропустить, не заметить люминесцирующие зерна. Индикатором, указывающим на то,
что оператор готов к просмотру, служили крошки флюорита. Когда оператор
безошибочно различал их люминесценцию, он мог начинать просмотр концентрата.
Базу экспедиции
перенесли в Ербогачен, отсюда легче было поддерживать связь с поисковыми партиями.
Все поисковые партии
работали на своих участках, и в селе Ерема шел просмотр концентрата прошлогодних
проб. Мне же опять пришлось пережить «авиационное» приключение и снова садиться
в тайгу на самолете...
Не удалась и третья наша
попытка долететь до Стрелки. У меня даже возникло какое-то «мистическое»
подсознательное восприятие Стрелки как «заколдованного места». Гораздо позже,
в 1973 году, геологические исследования вновь привели меня в эти места, и я
снова полетел на Стрелку из Вановары, теперь уже на рейсовом самолете Ан-2
Аэрофлота в числе прочих пассажиров —и все время ждал, что что-нибудь случится
опять!
Немного погодя я вылетел
на Илимпею, в партию С. Н. Соколова. На Илимпее поисковые работы шли полным
ходом, вблизи от участка обогатительных работ была расчищена (к сожалению, на
торфянистом грунте) посадочная площадка, работала рация.
|