Благополучно переночевав
в балагане, собрались утром в путь. Иннокентий Трофимович занялся подготовкой
завтрака, а я пошел осмотреть еще тропу по направлению к Стрелке. Меня интересовало,
не прошел ли уже на Стрелку олений караван моего маленького отряда. Я немного
отошел от нашего балагана и увидел ехавшего навстречу мне на олене эвенка в
яркой головной повязке, с ружьем за плечами и пальмой в руке. Он показался мне
ожившей иллюстрацией из индейских романов Ф. Купера. Оказалось, что он работает
в партии Г. X. Файнштейна, что нас ищут по всем направлениям и он отправлен смотреть
тропу — нет ли на ней наших следов.
Мы двинулись по дороге,
сложив на его оленя свои тощие котомки. Пришли к стойбищу Владимира Монго (так
его звали) к обеду, тут нас угостили всеми эвенкийскими лакомствами и,
главное, оленьим молоком. Переночевав, рано утром отправились на Стрелку — до
нее теперь было близко! Утром в тумане вошли мы в факторию. Она состояла из
десятка избушек, медпункта, отделения связи, начальной школы и группы
эвенкийских чумов. Прежде всего мы нашли домик с высокими антеннами —
радиостанцию и устремились туда. Дверь была не заперта, и, войдя в
операторскую, мы увидели радиста, сидевшего в наушниках спиной к нам и
повторяющего в микрофон: поисковые группы направлены туда-то и туда-то, еще не
вернулись, сведений о самолете и людях нет. Поняв, что речь идет о нас, я
тронул радиста за плечо и сказал ему: «Передайте немедленно: Одинцов и Ку-ницын
вышли на Стрелку». Радист, которому наушники помешали разобрать мои слова,
посмотрел на нас непонимающими глазами и, сказав в микрофон: «Ва-новара, подождите
минутку, пришли с новостями ко мне»,— спросил: «Вы с самолета, пропавшего в тайге?
Куницын и Одинцов?» — «Да! Да! Мы нашлись»,— отвечали мы в один голос.
«Вановара, слушайте меня! Одинцов и Куницын пришли на рацию, передаю микрофон
Одинцову». Оказывается, он говорил с Сафьян-никовым в Вановаре, который
организовал поиски пропавшего самолета. Я взял микрофон, коротко рассказал,
что с нами случилось, и заверил Иннокентия Ивановича, что мы живы и здоровы.
Как же обрадовался он, услышав мой голос! Он рассказал, что мой отряд на
оленях на днях должен прийти в Стрелку, а в Вановару прилетает Борис Николаевич
Никифоров, руководитель авиационной группы Иркутского геологического
управления — для поисков пропавшего самолета с воздуха. Мы попросили передать
подполковнику Никифорову просьбу прилететь в Стрелку, обещав подыскать ему
посадочную площадку и обозначить ее. Попросили передать в геологическое управление,
что вышли невредимыми из неприятного приключения, чтобы прекратить панику, которая
могла быть в Иркутске, дали и телеграммы домой нашим женам, не сообщая им о
случившемся, а просто информируя о своем местопребывании и здоровье. Тем
временем на рацию прибежал Г. X. Файнштейн, услышавший о нашем приходе и
бурно, как всегда, проявлявший свою радость. Мы пошли в нашу партию,
базировавшуюся на Стрелке Чуни.
Я ознакомился с
материалами поисковой партии Файнштейна, которая успешно справлялась со своими
задачами, и, дождавшись прихода своего отряда, сделал несколько маршрутов в
окрестностях Стрелки. Меня заинтересовала так называемая Железная гора,
расположенная в 7—8 километрах от фактории по Южной Чуне. В этой горе была
обнажена на склоне над рекой довольно мощная жила магнетита, ассоциировавшаяся
с жилами кальцита. Особенно заинтересовало меня другое жильное тело,
расположенное у подножия склона. Здесь, в жиле кварц-кальцитового состава, были
вкраплены сульфидные руды, представленные, по внешнему виду минералов,
пирротином, пиритом и халькопиритом. В этих рудах уже при камеральных работах
химические анализы установили присутствие никеля, платины и золота.
Хотя досадная поломка
сорвала план быстрой переброски на Илимпею, я все же не оставил своего намерения,
только теперь приходилось двигаться туда оленьим транспортом через тайгу с
геологическим маршрутом. Отправился я к председателю колхоза договориться о
найме оленей. Надо сказать, что стрелкинские ездовые олени славились на всю
округу как крупные, сильные и выносливые животные. Председателем колхоза был
сравнительно молодой, грамотный и развитый эвенк, прошедший Отечественную
войну. Правление колхоза согласилось выделить нам в аренду оленей, и через
несколько дней мы выступили геологическим маршрутом. Оленеводами с нами шли Аксинья
Захаровна, средних лет женщина, говорунья и отчаянная ругательница, и молодой
смирный мужчина Гома, ее родственник, находившийся в ее полном подчинении.
Маршрут был интересный, мы пересекали водораздел между Подкаменной и Нижней Тунгусками
там, где еще ни разу не проходил геолог.
|