Туристический центр "Магнит Байкал"
      
Вторник, 19.03.2024, 19:42
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход




Полезные статьи о Байкале

Главная » Статьи » Заповедник на Байкале


Зайцеобразные
Зайцеобразные
В заповеднике обитают два представителя этого отряда. Один из них — всем нам знакомый с детства заяц-беляк.
Заячьему роду свойственны вспышки огромной численности, но таковых в заповеднике на памяти старожилов не было. Заяц распространен в заповед­ной тайге от берега Байкала до подгольцового пояса включительно, но он всюду сравнительно редок, хотя можно назвать места, где зверек этот встречается чаще. Это долины речек Сосновки, Таркулика, Давше, Дугульдзер и Большой в пределах пояса при­брежных низменностей. Здесь на 10 км учетного мар­шрута в разные годы встречается до 12 заячьих сле­дов. Конечно, они не принадлежат двенадцати зайцам, и один пересечет ваш путь несколько раз.
В горах заяц встречается до высоты около 2000 м абс. высоты. Зимой он кормится там побегами кус­тарниковых березок, верхушки которых торчат из­ под снега, а укрывается среди кустов кедрового стланика.
Заяц очень неприхотлив в питании: летом ему хватает зеленых частей трав, а зимой он грызет кору осин, ив и обкусывает побеги берез, тех же осин, ив, а также других кустарников. Соли, выступающие на поверхности наледей таежных ключиков, — излюб­ленное заячье лакомство. Веточного корма за сутки заяц съедает 500—700 г.
Зайцы хорошо приспособились жить даже и в очень высокоснежных местах. У них широкие лапы, и весовая нагрузка на площадь опоры поэтому ма­лая. Но это еще не самое главное. Зайцы, чтобы жить в высоких снегах, научились прокладывать тро­пы. Эти тропы каждый заяц делает для себя, но ими пользуются и соседи. Тропами у зайцев соединены места кормежки и дневного отдыха. Они порой бы­вают столь торными, что едва не выдерживают тя­жесть человека.
Сидит днем заяц в своем укрытии, ждет вечера. Но вот стемнело, хозяин тропы, отлично помня все повороты и все препятствия на пути, стремглав не­сется по своей «автостраде». За считанные секунды оказывается в «столовой» и начинает кормиться. Где-нибудь вокруг понравившегося куста заяц вы­топчет весь снег и оставит много своих «ви­зитных карточек» в виде желтоватых шари­ков.
На кормежке заяц не только прыгает, как все это хорошо себе представляют, но и ходит шагом, что трудно увязывается с «прыгучей» заячьей нату­рой.
Особенно стремительно и безостановочно «проле­тает» заяц по тропе в лунную ночь. Я видел однаж­ды, с какой скоростью он несется. Что-то неимовер­но белое — белее синеватого от лунного света снега— прострочило среди деревьев и пропало, как снежинка в костре.
Лисицы часто бродят по заячьим тропам в на­дежде встретить мчащегося навстречу хозяина.
У зайца тьма врагов — от соболя до волка, ястре­ба-тетеревятника и сов. Вот почему он предпочитает бодрствовать в темное время суток.
У зайчихи рождается до 9 зайчат, и, наверное, зайцев, не будь у них так много врагов и болезней, было бы гораздо больше.
В заповеднике иногда, неизвестно зачем, зайцы выскакивают на лед Байкала. Они далеко не убе­гают и вскоре возвращаются в лес. Но изредка косой остается на дневку в торосах, и если это случается весной, бывает жестоко наказан за такое легкомыс­лие. От ярких лучей солнца, усиленных отражением льда, он слепнет. В заповеднике, случалось, ловили такого гуляку — он слепо метался в разные сто­роны, ничего не видя.
Гораздо меньшую известность имеет второй пред­ставитель этого отряда — пищуха. Если заяц в верх­них поясах гор редок, для пищухи — это дом родной, зверьков этих там бывает очень много. Пищуха — ма­ленький, бесхвостый, с довольно большими, почти круглыми ушами серовато-рыжий зверек. Тело его в длину составляет 170—210 мм, масса — 160—200 г.
Живут пищухи колониями в россыпях камня, в вы­воротах упавших деревьев, в старых завалах из ство­лов деревьев на засохших старицах.
В верховьях рек заповедника, там, где они начина­ются из каровых озер, обычны россыпи камней по со­седству с альпийскими лугами. Это — царство пищух. В таких местах по рекам заповедника на 1 км учет­ного маршрута можно насчитать более десяти пищух. Идущего там человека или зверя пищухи встречают и провожают резким, высоким, встревоженным ци­каньем. Их не всегда и видно — издали заметит пи шуха постороннего, спрячется за или под камень и, глядя одним глазом, — чтоб не обнаружили, — сидит неподвижно и покрикивает «цик!» А затем, если опас­ность близко, кинется в свое подземелье, издавая уже из глубины доносящееся частое-частое, почти непрерывное «цк-цк-цк-цк», будто что-то рассыпали. В этом циканье слышится явное успокоение — слава богу, спаслась! Они не напрасно ведут себя так осто­рожно— за ними многие охотятся: и соболь, и пер­натые хищники, даже медведь — при случае.
Пищухи очень деятельные зверьки. Зиму они не спят, хотя местообитания их заваливает высокий снег, такой, что они наверх и не вылазят, живут под снегом. А чтобы не умереть там голодной смертью, пищухи делают нечто совершенно удивительное — они с осени запасают себе на зиму сена. Причем выпол­няют эту работу они со знанием всех правил сено­уборки.
В августе, когда стоит еще теплая, сухая погода, пищухи днем и ночью «косят» траву, лишайник и стаскивают в несколько мест куда-нибудь под на­висший камень. На день траву раскладывают для просушки, на ночь и к непогоде, которую пищухи от­лично прогнозируют, убирают в укрытие. Готовое сено укладывают в стожки. К ним прокладываются «подъездные пути» — простригаются в траве и лишай­нике тропинки. Обычно эти пути давным-давно сде­ланы, места хранения избраны еще далекими пред­ками. И дороги, и склады служат многим поколе­ниям.
Вообще в сельскохозяйственном производстве без дорог не обойтись — у пищух это одна из главных сторон деятельности. Вся колония опутана сетью ухоженных тропинок, по которым пищухи носятся на высоких скоростях.
Бег у них короткий, но быстрый — они буквально «простреливают» по отрезкам своих дорог от укрытия к укрытию. Достигнув очередного укрытия — камня, кустика, валежины — пищуха мгновенно замирает — прослушивает окружающее пространство, затем мчится очередной «пролет». Замирают они совер­шенно уморительно — из только что стремительно мчавшегося зверька мгновенно превращаются в эта­кое застывшее чучелко, даже не моргают.
Вообще это вот приспособление — этологическая адаптация, как говорят ученые,—быстрое переме­щение с мгновенной остановкой для контроля окру­жающего пространства, свойственное некоторым обитателям захламленных местообитаний, самое ра­циональное, что можно придумать. Обзора ведь поч­ти никакого нет, куда несешься —не видно, может, в пасть к врагу. Вот и помогает — пролетел что есть духу, замер, оценил обстановку. Бывает, конечно, что и залетишь прямо в пасть, но это редко.
Потомство у пищух за лето появляется дважды, первое в мае, рождается три детеныша.
У пищух есть одно превосходное качество, за которое среди лесного люда они пользуются боль­шим авторитетом: зверьки эти — лучшие лесные стра­жи. Тревожный голос пищух хорошо знают все обита­тели тайги. Услышав его, разные звери насторажива­ются — настолько явственно он предостерегает. Звери знают, что пищухи никогда не поднимают переполоха без повода. На любой даже самый безобидный шорох в лесу пищухи неизменно реагируют громким циканьем.
Глубокой ночью, сидя на солонце, казалось, бес­шумно распрямишь затекшую ногу, но сразу же где-то рядом недоуменный вопрос пищухи: «Цик?»
Ожидающий на солонце марала опытный охотник прежде всего слушает пищух. Они всегда первыми слышат все в лесу и громко всем об этом «рассказы­вают». Они обязательно отметят и приближение ма­рала. Кажется, будто марал, подходя к солонцу, вы­сылает дозорных узнать, нет ли кого лишнего, а те до того формально исполняют обязанности, что выдают приближение и самого зверя.
В долине речки Урбикан за северной границей за­поведника есть солонец, на который приходят мара­лы поесть соленого грунта. Сидел я там однажды и ждал прихода зверя. В тайге тихо, лишь где-то вдали заревел медведь да крикнула птица. Около часа ночи у шалаша что-то зашуршало, я насторожился. Но затем у самых ног разглядел пищуху. Меня охвати­ла досада: сейчас она бросится к себе в россыпь и поднимет переполох. Какой уж тут марал! Я затаил дыхание, но пищуха с невинным видом, делая что-то передними лапами, сидела до того долго, что я с от­чаянием громко вздохнул. Зверек вдрогнул и шмыг­нул под камень. Но молча!
Я проникся чувством благодарности к ночному «стражу», но не успел еще отдышаться, как он поя­вился снова. Пищуха, как мне показалось, демонст­ративно, не торопясь, обнюхала носок сапога и вы­жидающе уставилась на меня нахальным глазом. Тогда только я понял, что в обмен на свое молчание «страж» требует кусок хлеба, который я положил на камень рядом с собой. Пришлось поделиться, кусо­чек хлеба я оставил у своих ног. Столь откровенное поднесение взятки повергло «стража» в деланное ос­корбление, и он, сохраняя достоинство, удалился, но не надолго. Вскоре зверек возвратился и долго шуршал рядом в россыпи, видимо, пристраивая свою добычу.



Категория: Заповедник на Байкале | Добавил: anisim (23.10.2010)
Просмотров: 2526 | Рейтинг: 5.0/8 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
<Сайт управляется системой uCoz/>