Оригинальные погребения
людей из «сословия» отправляющих культ с захоронениями женщин, возможно, сами
по себе представляли своеобразные и особо почитаемые культовые объекты.
Характерна поза погребенных, известная по древним культовым захоронениям Европейского
Севера. Так лежали умершие в известном ранненеолитическом (мезолитическом?)
комплексе из Кубенино (север европейской части СССР): мужчина-гигант (длина
костяка 1,93 м!),
женщина и вторая женщина или юноша. Двух первых погребенных сопровождал оригинальный
культовый инвентарь. Ничком лежит и один из умерших в Бревенском могильнике,
также открытом на Каргополье.
По этнографическим
данным, захоронения ничком типичны для лиц культового статуса, в частности шаманов.
Такие погребения известны в Туве. Аналогичны к некоторые погребения
старух-нганасанок XIX века, захороненных ничком на нартах с впряженным оленем,
«везущим» их в «страну мертвых». Примечательно, что при камлании нганасанские
шаманы ложились именно ничком: шаман как бы умирал, а воскреснув, при содействии
духов-помощников начинал «видеть» иные миры.
В нерядовых погребениях
умершие также находились в сидячей позе. Так, из фольклорных источников известно,
что иногда кеты сажали усопших в земляной могиле на место очага чума. У
нганасан покойного помещали на нарту в сидячем положении, он как бы сам правил
погребальным аргишем (вожжу передового оленя наматывали ему на руку) и «сам
себя» переправлял в «землю мертвых».
«Сидячие» погребения
широко известны археологам. Часто такие захоронения содержат свидетельства
культа огня. В Костенках под Воронежем в погребении сохранились следы
ритуального огня: он был зажжен в эпоху верхнего палеолита на перекрытии
своеобразной могильной камеры, обставленной костями мамонта, в которой погребен
старик в сидячей позе. Можно назвать памятники, где этот культ был нормой
ритуальной обрядности. На островках залива Морбиан близ атлантического
побережья Франции (Бретань) супруги Пекар раскопали могильники Гевьек и Гоэдик,
относящиеся к V тысячелетию до нашей эры. Малочисленное население островков,
которое занималось охотой на кабанов, оленей и, возможно, тюленей, исполняло в
ходе захоронений сложный погребальный ритуал. В Тевьеке все погребенные
размещались в могиле 11 положении сидя. Женщины и мужчина-«колдун» «держали»
на руках детей а их одежда была украшена подвесками из зубов диких животных и ракушек
моллюсков,, головы же венчали рога благородных оленей. На перекрытиях каменных
ящиков с захоронениями находились ритуальные модели очагов с костями диких
животных. В могильнике Гоэдик найдено погребение младенца, перекрытое очагом.
Погребения детей под очагами жилищ характерны для неолитической эпохи Евразии.
На территории нашей страны они обнаружены на поселении ранних земледельцев трипольской
культуры в Луке-Врублевецкой, на Украине. «Сидячие» погребения,
сопровождающиеся моделью очага, известны также в Восточной Сибири (Прибайкалье).
Они датируются бронзовым веком. Именно такие комплексы обнаружены в пади
Ленковка на Ангаре. В погребении № 2 вместе с «сидячим» костяком найдены кости
диких животных и модель очага. В погребении № 1 находился «сидячий» костяк, а
могильная кладка с трех сторон была окружена тремя ритуальными имитациями очагов.
Таким образом, истоки
почитания огня и очага уходят в глубины каменного века. Примечательно, что
культ огня превосходно просматривается в ритуалах камлания сибирского
шаманства. Так, шаманы некоторых сибирских народов при начале камлания надевали
особую шапочку с бахромой. Огонь чума, в котором происходила эта церемония,
считался настолько «чистым», что шаман не должен был видеть его «обычными
глазами». При начале камлания помощница нганасанского шамана, туоптуси, обращалась
к огню очага, вызывая из него духов предков, чтобы накормить их. Северная за
очагом сторона чума расположенная против входа, представлялась дорогой, ведущей
в мир нго. Местом встречи духов предков с миром живых людей как раз и
становился очаг. Камлание в поисках «дыхания» (то есть жизни) или сердца
больного человека могло осуществляться только при горящем огне очага. Однако
шаман никогда не пытался «вернуть»,, скажем, погибшего в огне человека. Как и в
иных ситуациях, предполагалось, что его «взяла» соответствующая Мать Природы,
в данном случае — Огонь.
|