СЕДНА — ПРЕКРАСНАЯ МОРЖИХА
Север Австралии,
полуостров Арнемленд. Одно из аборигенных племен, юленгоры, создало мифы о
возникновении мира и людей, в которых архаичность персонажей сочетается с
поэтическим натурализмом первобытных образов. Своими предками-прародительницами
юленгоры считали Сестер Джанггавул, приплывших с севера по созданному ими
самими морю. В лодке они привезли различные тотемы и по прибытии на сушу сразу
же развесили их на деревьях. Из тотемов появились десять бесполых детей. Они,
спрятанные Сестрами в траву, стали мужчинами, а в песок — женщинами. Однако
новоявленные мужчины вскоре перестали подчиняться своим матерям и изгнали их
пением. Сестры, успев научить первых людей всему необходимому, уплывают прочь
на созданные ими самими острова...
Благодаря усилиям
австраловедов установлено место происхождения мифологического цикла о Сестрах
Джанггавул. Это остров Бралгу в заливе Карпентария на севере Австралии, где и
теперь находится заповедное место аборигенов материка — «обитель душ». Как бы
в память о мифических Сестрах, женщины юленгоров в отличие от женщин других
племен этого континента и сейчас принимают участие в важных обрядах. Затем на
сцену архаической драмы выступают новые персонажи, Сестры Вавалаг, «рожденные
в тени за заходящим Солнцем». Они энергично продолжают дело своих
предшественниц и выступают в основном как устроительницы социума. Сестры
создают брачные классы. Они приносят людям каменные наконечники и копье. Как
теперь установлено, Сестры Вавалаг действовали в окрестностях реки Ропер. По некоторым
мифологическим версиям, именно они основали культ и ритуал Гунабиби, Великой
Матери, Старой Женщины. Гунабиби символизирует как Землю, так и связанную с
Землей Змею-Радугу. «Она подобна радуге»,— поется в современной песне,
посвященной Гунабиби, Но во времена седой первобытности радуга часто
представала в образе Змеи обычно зловещей. Это — универсальный образ мифологий
мира, известный на обширной территории от Древнего Китая до Египта.
Культ мифологической
Матери Гунабиби распространялся по Пятому континенту с севера на юг. У
некоторых этнических групп Центральной, Северо-Западной и Юго-Восточной
Австралии в обрядности и наскальном искусстве, сюжеты которого были навеяны
мифологией, сохраняются культы женских персонажей. Так среди коренных жителей
Нового Южного Уэльса распространен связанный с культом плодородия миф о
Матери-Прародительнице Диррангун, напоминающей Гунабиби. В другом, еще более
изолированном районе, в пустынях Центральной Австралии, у племени валбири
находится древнее святилище Женщин-Прародительниц. По преданию, в расположенной
поблизости группе скальных выходов эти доисторические Праматери собирались
вместе еще во «времена Сновидений»), на заре истории культуры Пятого континента.
Еще более почитаемое святилище расположено на территории племени пинтуби: среди
скал фантастических очертаний найдены следы древнего культа Женщины-Прародительницы.
Записаны также мифы о ней. Наконец, бегущие воинственные женщины запечатлены на
наскальных рисунках Западного Арнемленда. У одной из воительниц в руках боевой
бумеранг и копье. Так памятники мифологии и изобразительного творчества
иллюстрируют значительность социального положения женщины во времена
первобытной архаики, ее общественную активность.
В мифологиях папуасских
племен Новой Гвинеи, в частности в мифах племен маринданим из Западного
Ириана, в прошлом носителей зловещего культа черепов, также упоминаются
Матери-Прародительницы. В процессе мифологической эволюции они трансформировались
в различных Старух — хранительниц Огня и подательниц различных культурных
благ. В мифологии папуасов предметы культуры часто появляются в общине после
похищения их первых образцов у женщин. Там же говорится и о прямом
соперничестве полов, причем инициаторами борьбы нередко выступают именно
женщины, действующие дружно, сообща. «Мужчины ушли на охоту на кенгуру...
Женщины остались в деревне одни: они надели на себя мужские украшения,
вооружились палицами, луками и стрелами, а сами стали петь и танцевать... Но
когда мужчины напали на женщин, в живых остались немногие, добыто было голов
так много, что они попадали на землю и превратились в камни». Зачем женщинам
было надевать мужские украшения? Вовсе не для красоты, а для того, чтобы
приобщиться через них к мужской силе. Такова была сила веры первобытных
народов в предметы-фетиши, известные по культурам северных народов. Танцы и
песни также исполнялись не ради веселья: они должны были способствовать успеху
женского предприятия. Наконец, особо упомянуты именно головы погибших женщин.
Они, как в других случаях головы детей,— объект культа плодородия. В соответствии
с первобытным ритуалом их, случалось, зарывали под деревьями или какими-то
растениями ради получения особо обильного урожая. В изложенном мифе головы женщин
превращались в камни, которым и передавалась их культовая сила.
|