Книга
Вебера «Преобразованная Россия» наряду с материалами по истории и географии
Сибири, рассмотренными в предыдущей главе, содержит текст журнала путешествия
в Китай в 1715—1718 годах шведского инженер-лейтенанта Лоренца Ланге.
Лоренц
Данге — фигура во всех отношениях колоритная, человек недюжинного ума и
большой предприимчивости. Он сыграл немалую роль в установлении дипломатических
и торговых связей России с Китаем. В 1715 году Петр I поручил ему сопровождать
ко двору китайского императора Шэн-Цзу-жень (известного европейцам под именем
Канси) английского хирурга Томаса Гарвина. Летом 1716 года Ланге в Селенгинске
присоединился к каравану М. Гусятникова, прибыл 11 ноября в Пекин, откуда
выехал в конце августа или начале сентября 1717 года. В 1720 году Ланге был
секретарем чрезвычайного посольства лейбгвардии Преображенского полка капитана
Льва Измайлова и последним был оставлен в Пекине в чине «агента Российского
для надзирания и управления купечества». Здесь Ланге вел подробный дневник,
направил в Петербург «Ведомость от агента Ланге, в какой цене российские
товары в Пекине на серебро в 1721 году были в продаже». Вследствие
«несклонности» китайцев Ланге в июне 1722 года был вынужден покинуть Пекин и 26
августа прибыл в Селенгинск, где остался ждать дальнейших распоряжений.
В
июне 1727 года Ланге в качестве секретаря сопровождал посольство графа Саввы
Владиславича-Рагузинского в Пекин, вскоре вернулся на границу, принял участие в
заключении Буринского договора, затем вместе с караваном Молокова,
задержанного на границе, прибыл в Пекин 26 декабря 1727 года, 4 октября 1728
года вернулся в Селенгинск для распродажи товаров, оставшихся нереализованными
в Китае, и написал «Реляцию агента Ланге о чинимых в Пекине ему притеснениях
в торговле караваном».
Верховный
тайный совет, желая получить более подробные сведения о пограничной торговле и
возможности посылки в 1731 году в Пекин казенного или частного каравана,
приказал Ланге немедленно прибыть в Москву. Передав надзор за караваном своему
писарю Давиду Граве, Ланге 25 февраля 1730 года приехал в Москву и 30 июня
представил в сенат доклад, содержащий проект организации русско-китайской
торговли.
21
января 1731 года Ланге был назначен директором второго после заключения
Кяхтинского трактата казенного каравана комиссара Молокова, летом 1731 года
прибыл в Селенгинск, а 22 марта 1732 года — в Пекин. Здесь ему был оказан
хороший прием, Ланге получил аудиенцию у императора, вел успешно торговлю и 8
сентября выехал из Пекина.
Ланге
также возглавлял в качестве директора третий казенный караван комиссара Ерофея
Фирсова. 2 января 1731 года он по докладу сената за свою усердную службу в
русско-китайских сношениях был награжден чином советника канцелярии, а после
возвращения из Пекина в июне 1739 года был назначен вице-губернатором Иркутска.
Записки
Ланге в основном содержат материалы, характеризующие русско-китайскую
торговлю, политику и экономику Китая. Исключение составляет его журнал
1715—1718 годов, в котором приводится множество сведений о Сибири.
Ланге
выехал из Петербурга 18 августа 1715 года, следовал через Шлиссельбург, Старую
Ладогу, Пе.реяславль, Ростов, Ярославль, Тотьму, Великий Устюг, Сольвычегодск и
15 января 1716 года прибыл в Соликамск, а 27 января — в Тобольск. Ланге пишет в
своем дневнике: «Он расположен на высокой горе, окружен стеной из кирпича,
имеет красивый монастырь и церковь, которые с другими, находящимися в
предместьях, придают городу хороший вид. Внизу у подошвы горы протекает река
Иртыш, которая на юге вытекает из страны калмыков. В трех верстах отсюда Тобол
впадает в Иртыш, оба они поворачивают на запад и север-северо-запад и впадают
в реку Обь. Есть тут всякая рыба: стерляди, караси, окуни, осетры, налимы, но
стерляди не так вкусны, как те, которые ловят в Оби, Кети и Енисее.
8
февраля мы возобновили свое путешествие и по Иртышу прибыли 16-го в Тару. Этот
город, по мнению здешних людей, отстоит в 600 верстах от Тобольска. Между
этими двумя городами живут только магометане-татары. Они в своем роде
состоятельные люди по числу лошадей, быков, коров, но не по деньгам, которые
мало ценят. Редко можно найти юрту или комнату, где не были бы привязаны за
очагом три и более телят, из которых они ничего не продают, потому что думают,
что коровы до смерти затоскуют.
Вокруг
печи пол ниже, и остальные поднятые половицы служат как скамьи, на которые они
садятся и греются.
Рядом
с печью стоит большой вмазанный котел, в котором они варят свою сушеную рыбу.
Хлебом для них является ячменная мука, толченная в деревянной ступе, ее они
берут полными пригоршнями и заполняют рот, что можно задохнуться. Чай они пьют
тоже с этой мукой и маслом.
При
особых пиршествах они забивают, в зависимости от количества гостей, одну или
более молодых лошадей; при этом их напиток—брага из овсяной муки, а также
водка из кобыльего молока. Чтобы в пьянстве не происходили бы бесчинства, на
свадьбе женщин и служанок угощают отдельно в другой юрте вместе с невестой.
Их одежда мало чем отличается от русской, но я имею в виду старую русскую моду,
которая еще в ходу в Сибири. Крестьянские женщины в России украшают себя
серьгами, но кажется, что татарские женщины опережают их в этом отношении, ибо
продевают кольца не только через уши, но и через нос. Последнее в ходу больше
всего у тех, которые хотят выделяться среди других и хотят казаться благородными;
простые женщины вынуждены довольствоваться латунными серьгами.
Дань,
которую они ежегодно должны доставлять царю, состоит из пушнины, соболей, лисиц, белок, но они дают эту дань не только
его царскому величеству, но и кантушу, который является калмыцким князем н,а
границе к югу от Сибирской Татарии. Китайцы называют его Цвуанг Раптан (Zwuang Raptan).
Город
(Тара) расположен у маленькой реки того же названия, которая в полверсты от
города впадает в Иртыш. Он средней величины и окружен частоколом. Здесь мы
были вынуждены задержаться несколько дней. 21-го (февраля) мы снова поехали и
прибыли в Барабу, которая есть большая пустыня, по которой мы должны были
ехать до Томска.
Зимой
эту пустыню населяет орда татар, которых русские называют барабинокими
татарами и которые летом расходятся по реке Таре и другим малым рекам. Это
язычники, и живут они так убого, что их можно-сравнить более со скотом, чем с
людьми. В их вырытых в земле жилищах примерно на локоть поднимается заборчик,
перекрытый соломой, там держат они вырезанного из дерева идола в форме
человека. Он длиной примерно в поллоктя и стоит в маленьком ящике и одет в
разные тряпки. Этому шайтану (таково его имя) они обещают шапку или воротник,
если он поможет получить богатый улов на охоте.
Их
пища состоит из сухой рыбы и сухой муки, напитки добывают из растопленного
снега, поскольку в пустыне иной воды не найдешь. Они держат мало скота, за исключением
лошадей, которые ходят по лесу и находят себе пищу под снегом. За малость
табаку, который они очень любят, можно получить все необходимое; денег,
напротив, они не ценят.
Их
одежда, шапки и чулки состоят из сшитых вместе кусков меха.
Раны
свои они лечат трутом, который зажигают и дают ему сгореть на пораженном
месте, и кажутся такими нечувствительными, как будто не испытывают жары. Они
ежегодно платят дань как царю, так и кантушу, как и другие татары.
Вероятно,
эта нация происходит от остяков, которые имеют свое обычное местопребывание на
реке Оби, тем более, что и те и другие почитают шайтана.
7
марта мы прибыли к реке Томи. И въехали в город Томск, где разделяется река и
течет по обеим сторонам его, соединяясь у конца города снова и впадая в реку
Обь.
В
районе этого города, с избытком одаренном рыбой, кроме различной пушнины,
добывают особый вид белки, по-русски называемой телантской. Она белее и в два
раза крупнее обычной. Окружающие горы дают свинец, железо и медь. О
серебряных жилах ничего не слышно, но, по сообщению шведских военнопленных,
кое-где находят золото: в старых могилах различные древности — золотые и
серебряные птицы, идолы, обивку седел, конские мундштуки, уздечки, столовую
посуду, перстни и серьги, монеты и т. п., из чего можно заключить, что в
древние времена там жила более прекрасная, чем нынешняя, нация, поскольку
сейчас у них домашняя утварь состоит из железного котла и посуды, изготовленной
из березовой бересты. .
Имеются
в этой местности горы из хрусталя, и на берегах — недрагоценные камни
различной окраски, в особенности одного вида, который превосходит богемские
алмазы по блеску и твердости и снова вырождается в другие камни.
13-го
(марта) мы снова по хорошей дороге выехали и прибыли к Чулыму, извилисто
протекающей по болотистой местности реке; жителей, проживающих у нее, называют-чулымскими
татарами, но мы нашли лишь пустые их хижины, так как они зимой с женщинами и
детьми отправляются на ловлю соболей и на охоту и питаются дичью, а дома
насыщаются рыбой.
Пушнина
здесь хуже, чем у Тобольска, Тары и Томска....
24
мая покинули мы Енисейск и продолжали свое путешествие верхом, потому что не
хотели ждать, когда раскроются все реки.
После
утомительного путешествия мы, наконец, встретили несколько канских татар,
которые живут на берегу реки Кана в шалашах из березовой коры и едят вместе со
своей рыбой и сырой и вареной дичью корни желтой лилии вместо хлеба, выкапывая
их из земли. Оци — язычники.
16
июня мы прибыли в Братск, который есть местечко на Ангасе (Ангаре), где эта
река впадает в Оку.
|