Туристический центр "Магнит Байкал"
      
Пятница, 29.03.2024, 00:25
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход




Полезные статьи о Байкале

Главная » Статьи » Сибирь в описаниях европейцев XVIII в.


Известия шведских военнопленных (Врех, Ренат, Мюллер). Вебер - 6
К югу от верховья Енисея протекает река Алтай или Сиб, истоки которой находятся в отрогах ответвления Кавказских гор, называемых татарами Ускун-кул-тугра, на 43° северной широты, которая течет на север-северо-восток и теряется в пустыне Гоби, к югу-юго-востоку от верховия Орхона. На берегу этой реки живут калха-мунгалы, и один из небольших ханов этого народа имеет здесь свою резиденцию.
Истоки другой реки, которую татары называют Дзам-муран, находятся в горах, пересекающих пустыню Гоби, на 43 ° северной широты. Она течет с северо-северо-запа­да на юго-юго-восток и впадает в Хоанг у границы Тибета, на 39° широты. На ее берегах также живут калха-монголы, и двое из их небольших ханов имеют свое местожительство в районе этой реки».
Некоторые из приведенных в книге сведений, может быть, были получены от шведских офицеров, которые помогали Д. Г. Мессершмидту в изучении географии, на­туральной истории и памятников древности Сибири. По настоянию Мессершмидта, ему в помощь были даны по­ручики Матерн и Шенинг. Когда последний заболел, распоряжением губернатора князя Черкасского он был заменен в январе 1721 года унтер-офицером Капелем. В поездках Мессершмидта принимал участие также шест­надцатилетний швед Шульман.
Среди шведских военнопленных в Сибири были и зна­токи рудоплавного дела, как, например, Петр Дамес (Демес, Демис), о котором в ответ на вопросный пункт наказа о заведывании нерчинскими заводами кабинет-куриер Илья Голенищев-Кутузов 12 сентября 1720 года сообщал, что он «работает мастеровую рудоплавную работу». Об «иноземце швецкой породы Петре Степа­нове сыне Дамесе» известно, также, что «даетца ему из казны великого государя жалованье по 100 рублев в год, за рукою бывшего губернатора князя Гагарина». Со­хранились донесения Дамеса от 8 июля 1722 года об осмотре им медной руды и указ комиссару нерчинских серебряных заводов Бурцеву от 19 ноября 1723 года об оказании содействия аргунским серебряным заводам и Дамесу касательно успешного хода работ на этом за­воде.
В вышеупомянутых записках Вебера содержатся не только личные наблюдения автора и сведения, почерпну­тые им из бесед с русскими, но и включенные в книгу документальные материалы. Так, например, Вебер при дворе встречался с князем Гагариным и при его помощи познакомился с комиссаром и фискалом только что вер­нувшегося из Китая каравана52; отдельные подробности об этом длительном и трудном путешествии он и приво­дит в своих записках (запись от марта 1716 года):
«Выехали они из Москвы три года тому назад. Пер­вые удивительные народцы, встреченные ими в Сибири по сю сторону, к России, были остяки, невежественные язычники и идолопоклонники. Вся одежда их состоит из шкур, а пища из осетра и другой рыбы, которую они бьют в воде стрелами. Они не знают хлеба, и, если им дадут его поесть, выплевывают, охотно и скоро упивают­ся водкой, денег не берут, потому что не знают им ника­кой цены, а скорее берут табак, шерстяные материи и всякие безделицы. Далее путешественники по реке Оби поплыли почти до самого города Енисейска, расположен­ного на реке Енисее. Страна вокруг этого большого и довольно хорошо укрепленного города показалась им не­много лучшей, и здесь произрастала рожь. Отсюда они дошли до города Иленска (Илимска?), в соседстве с ко­торым обитает странный народ тунгусы, не знающий ничего ни о боге, ни об его всемогуществе. Летом народцы эти ходят нагие, живут вообще очень бедно, блужда­ют подобно оленям и порой дня по четыре остаются без всякой пищи. Покойников своих они не хоронят, а кла­дут их на высокие деревья. В одном месте они подолгу не остаются, а перекочевывают из одной местности в дру­гую. У них существует престранный способ делать лицо красивым по их понятиям: в детстве они вышивают щеки окрашенными в черный цвет витками в виде всякого ро­да фигур, оставляют это шитье в коже на несколько дней, затем вытягивают нитки, вследствие чего и остаются черные точки и следы вышитых на щеках фигур; чем больше кто обезображивает лицо свое подобными болез­ненными прокалываниями, тем красивее и знатнее счи­тается у своего народа. Далее путники прибыли в город Бурат (Братск?), а затем в Якутск, где находили уже одних только язычников. Оттуда перебрались они в Даурию, где нашли конных тунгусов (Konni-Tungusen). Здесь владетельным князем был человек лет около трид­цати по имени Лариму (Гантимур?), отец которого вследствие притеснений перешел из-под китайского вла­дычества под покровительство царя и с целым домом своим и 3000 подданных принял христианскую веру. Остальные все еще пребывали в идолопоклонстве.
Некоторые духовные лица в Москве уверяли меня, что два года тому назад по приказанию царя несколько человек из их среды посланы были в качестве священни­ков и учителей к различным языческим народам, и в особенности к остякам, чтобы вывести этих блудных лю­дей из мрака невежества, и что будто это похвальное распоряжение в некоторых местах имело уже желанный успех. Что это согласно с истиной, подтверждает и то прекрасное описание, которое составил шведский капи­тан Мюллер во время своего пребывания пленником в Сибири о доселе неизвестных свету остяках и которое я получил в рукописи в Петербурге».
Вебер в своих записках приводит также анонимное описание жизни калмыков, «очень согласное с теми из­вестиями, которые я приобрел в Петербурге»: «На пути из Ямутова (Ямышева?) озера вниз по реке Иртышу ле­жит город Тора (Тара) на небольшой реке, Торою же именуемой. Это самое крайнее русское место, гранича­щее с владениями князя Бустухана.
/Кители в этих калмыцких владениях называют себя барабанцихами (барабинцами?), и населяют они страну от города Торы на восток до реки Тони (Томи) и города Томска. Страна эта не гористая, а ровная, поросшая пре­восходными кедрами, лиственницами, березами, елями и разными кустарниками, и вся эта растительность пересе­кается кристально чистыми ручьями.
Эта страна Барнабу удобна для путешествия как в летнее, так и в зимнее время... Народец барабинцы есть племя калмыцкое, платящее русскому царю и Бустухану подушную подать, каждому по ровной части. Они имеют у себя трех главных начальников по имени тайш; первый называется Карзагач, второй — Байкиш и .третий — Байдук. Эти три властелина получают с барабинцев по­дати и доставляют русскому царю следуемую ему часть. Первый, Карзагач, доставляет собранную им царскую часть в город Тору, Байкиш—в крепостцу Телуву, Бай­дук — в Крепость Куленбу, и все эти подати уплачивают­ся именно мехами. Вообще же нация эта — злой и неспокойный народ, живет подобно сибирским татарам в деревянных избах, построенных весьма низко на зем­ле. О печах они не имеют понятия, но в избах у них устроен род трубы или дымовое отверстие. Когда дрова, сложенные внутри избы, прогорают, дымовое отверстие закрывается, и хозяева довольствуются одним углем, около которого и обогреваются до тех пор, пока жар в углях не потухнет совсем. У них нет городов или иных постоянных местопребываний, но летом они живут в на­весах и палатках легкой постройки, которые они умеют проворно ставить и убирать. На зиму они снова забира­ются в свои теплые деревянные избы. Питаются они ди­чиною, охотно занимаются земледелием, сеют овес, яч­мень и гречиху. Рожь или ржаной хлеб они ни во что не ставят; если им дадут этого хлеба, то на вкус он им, по-видимому, нравится, но жуют они его и странно как-то перебрасывают языком во рту, как бы нечто жидкое или колючее, затем выплевывают и счищают язык, как будто на нем было нечто такое, чего они не могут пропустить себе в желудок. Возделываемый ими ячмень они мочат сперва в воде, потом просушивают его немного и обколачивают до тех пор, пока не отскочит мякина или шелуха; затем этот шелушенный ячмень они сушат и даже под­жаривают в железном раскаленном котле, и когда он сделается жесткий и твердый как кость, то его едят в таком сушеном виде, так что он хрустит у них на зубах. Это и составляет их хлеб. Они употребляют в пищу са­ранку или луковицу желтой лилии, сушат ее, потом тол­кут,- варят с молоком и едят вместо молочной каши. Пьют они кумыс или водку из кобыльего молока, затем пьют кур азу или черный чай, доставляемый им булгара­ми. Одежда их — как мужская, так и женская — на ма­нер монгольской и калмыцкой. Они имеют по столько жен, сколько только могут прокормить. Оружие их, как у всех татар, — лук и стрелы. Они держат много скота, лошадей, верблюдов, коров, овец, но свиней не держат и не едят. Ежегодно они добывают охотой множество пре­красного .меха: соболей, куниц, белок, горностаев, лисиц, росомах, рысей, бобров, норок, выдр и проч. — и этими мехами уплачивают свои подушные подати.
Когда они выходят на охоту, то берут с собою в ку­старник так называемого шайтана. Этот шайтан вырезывается из дерева довольно грубо, как только его и можно вырезать ножом, а затем на него надевается одежда из материи всех возможных цветов, наподобие одежды рус­ских женщин. Идола этого они ставят в особо устроен­ный для этого ящик и везут на особых санях. Первое, что они изловят на охоте, что бы это ни было, они прино­сят в жертву этому деревянному шайтану. Если охота доставит им хорошую и богатую добычу, они с радостью возвращаются домой, ставят своего идола с его ящиком на высокое место в своей хижине, обвешивают его спе­реди и сзади, сверху и снизу соболями, куницами и вся­кого рода мехами в благодарность за то, что он доставил им такой счастливый улов, и эти прекрасные меха и ос­таются на шайтане, портятся и делаются ни к чему не годными, ибо барабинцы покрывают вечным стыдом то­го, кто эти пожертвованные шайтану вещи отберет у него и продаст. Поэтому-то на этих идолах можно увидеть на­вешенные во множестве старые, изъеденные червями шкуры».
Категория: Сибирь в описаниях европейцев XVIII в. | Добавил: anisim (29.11.2010)
Просмотров: 2289 | Рейтинг: 5.0/9 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
<Сайт управляется системой uCoz/>