Другой составляющей комплекса проблем для Русанова
стала разработка перспектив развития Северного морского пути. Ведь добытые в
Арктике ресурсы и сырье надо было еще вывозить самым дешевым морским
транспортом. Он правильно сообразил, что полярник без моря — это не полярник,
поскольку Арктика — это прежде всего ледовитые океанские акватории с присущей
только им спецификой. Эту особенность арены будущей деятельности герой книги не
только воспринял в самом начале своей арктической карьеры, но и усваивал в
процессе экспедиционной работы, осмысливая и развивая ее на будущее. То, что
ему это удалось — лишь подтверждение его незаурядности. В сочетании этих двух
направлений — ресурсного, с одной стороны, и морского транспортного, с другой —
он и остался в истории освоения Российской Арктики.
Еще одно обстоятельство привлекло внимание будущих
полярников, стоявших в самом начале своего жизненного и научного пути.
Разумеется, соотношение личного и общественного определяет значимость любой
исторической личности. Однако эта аксиома усложняется, если страна и
государство — существенно разные понятия. Похоже, наши предки во времена
Русанова уже не только понимали это положение, но и руководствовались им на
практике. Выступая в разчой форме против самодержавного государства (включая
участие в революционном движении), они одновременно не отказывались служить
стране — в биографии Русанова это буквально бросается в глаза. Не берусь судить
за нас всех, но, по крайней мере, для мужской половины российского общества
идея службы то ли государству, то ли стране, то ли обществу всегда была актуальной
и очень непростой, особенно на переломных моментах российской истории, на
которую пришлась вся жизнь героя настоящей книги. Пример Русанова весьма
поучителен, хотя едва ли история и тем более литература являются руководством
для прагматиков, оставаясь прежде всего проявлением духовной жизни общества.
Оглядываясь в прошлое, я вижу, как в деятельности
Русанова отразилось многое из того, что имело продолжение в последующих
поколениях российских полярников уже в совершенно иных общественных условиях.
Определенно, его опыт пригодился нам по многим направлениям. Он оказался
необыкновенно важным, поскольку лучше позволял оценить связь поколений, с одной
стороны, а с другой — помогал лучше понять нашего предшественника и если не
войти в его образ, то во всяком случае приблизиться к нему вплотную. Можно было
взять его карту, статью или другой документ и сравнить с тем, что В. А. Русанов
наблюдал на местности. Многое совпадало, а отличия порой ставили в тупик (кто
же из нас прав?) или заставляли искать причину обнаруженной разницы. Нередко
такой причиной оказывались изменения природной среды — проблема, которая с
каждым годом становилась все актуальней и перспективной на будущее. Именно в ту
далекую пору я ощутил, как формируется «связь времен», в данном случае
преемственность разных поколений исследователей, без которого наука остается
только набором разрозненных сведений и непонятных фактов. И не только это… Как
держаться в безвыходной обстановке, на которую так щедра Арктика, когда,
казалось бы, все, от тупого руководства до беспощадной непогоды, ополчилось
против тебя? Если это твой выбор — не жалуйся, не проси и ни о чем не жалей!
Сделай или умри — он так и поступил.
Русанову удавалось сотрудничество с людьми самого
разного общественного положения и образования — от губернаторов и министров до
неграмотных обитателей Новой Земли, которых он по-своему любил и ценил. Именно
Русанов сформировал как общественного деятеля Тыко Вылку, что позволило ему со
временем стать «президентом Новой Земли». Образ аборигена как помощника
исследователя впервые описал Фенимор Купер, в нашей литературе это сделал на
примере Дерсу Узала Владимир Клавдиевич Арсеньев. Однако опыт Русанова гораздо
интереснее, поскольку он способствовал развитию Вылки до уровня
самостоятельного исследователя и общественного деятеля. Титул «президента Новой
Земли» тот заслужил в народе, а не от советской власти, отплатившей ему черной
неблагодарностью, которой он не пережил. Появление такого местного лидера —
несомненная заслуга Русанова. Однако много было и своих, «материковских»
деятелей, с кем он не нашел общего языка, но об этом подробней ниже.
|