Проходя через большой зал
пещеры у входа, можно было представить себе и тот необычный путь мысли, который
привел древнего мастера к созданию этой скульптуры.
Как и мы, он был потрясен
работой природы. На стенах пещеры он видел те же странные фигуры, похожие на
обезьян и слонов. Из тьмы на него смотрели загадочные маски и химерические
образы. Протиснувшись по жидкой пещерной грязи сквозь узкую щель в последнюю,
самую потаенную полость-камеру, он увидел прекрасную, почти живую человеческую
шею, а над ней остальное расширение, выпуклость, по форме и размерам такую же,
как обычное человеческое живое лицо. Не хватало только деталей — глаз и рта.
Все остальное, основа лица, было на месте. И, загоревшись мгновенным порывом,
он взял в руки свой инструмент. Сначала нож, а потом какое-то зубчатое орудие,
оставлявшее на мягком камне параллельные штрихи (точь-в-точь такие же, как на
лицах бенинских статуй в Африке), чтобы закончить вставший в его памяти образ
властного и жестокого воина, правителя страны...
А впрочем, почему мы не
осмотрели и первый, наружный, зал пещеры, так богато и щедро украшенный
наплывами сталагмитовых масс? Вылезая обратно из узкой расщелины, которая вела
в первый большой зал, я коснулся рукой скалистого выступа, висевшего над
головой, и сразу почувствовалось что-то гладкое, такое же выпуклое, как на
скульптуре Спящей красавицы. Когда свет свечи упал на выпуклость, обнаружился
овал лица, чем-то напоминавший лица бодисатв (божеств) и святых на изображениях
со стен древних буддийских храмов. Угадывались и еле заметные очертания рта в
виде выпуклой каймы с углублением внутри. Это же была вторая, еще никем не
замеченная скульптура, только незаконченная или поврежденная временем!
Уж совсем неожиданным
оказалось еще одно скульптурное изображение, обнаруженное на левой стене большого
зала. Сверху, с высоты трех метров, на нас глядел грозный лик, выполненный в
той же манере, что и первая скульптура, и тем же способом. Мастер и здесь
использовал готовую сталагмитовую основу, которая подсказала ему неожиданный
поворот головы.
Как ни странно, но чем дольше
всматривались мы в так неожиданно возникшее видение, тем больше оно напоминало
что-то давно знакомое и близкое. Тот же резко очерченный нос, разлет бровей, то
же ощущение динамической мощи, такой же крутой поворот головы. Совсем как у
врубелевского «Демона поверженного». Конечно, не копия знакомой картины, где
гордый житель небес лежит на перламутре сломанных крыльев. Но это был именно
демон, гордое и могущественное существо титанической силы и страсти.
Сходство с Демоном Врубеля
было не случайным: а отличие от описанных выше скульптур эта работа, судя по
свежести плоскостей, выполнена совсем недавно. Не древним мастером, а нашим
современником. Вдохновленный тем, что увидел в глубине пещеры, и наплывами ее
сталагмитовой коры, он решил испробовать и собственные силы. Остается только
пожалеть, что он рискнул на столь смелое, можно прямо сказать, безрассудное
предприятие, которое набросило тень сомнения на подлинную работу древних
скульпторов, на подлинно древние изображения. Впрочем, должно быть, раскаявшись
в своей дерзости, он после нас уже снова пришел сюда и уничтожил свою
скульптуру.
Но вернемся к древности, к
первым, как всегда, самым сильным впечатлениям.
После того как были тщательно
обследованы сантиметр за сантиметром, метр за метром стены и потолок пещеры,
все ее закоулки и выступы, масса сталагмитовых наплывов, вдруг глаз увидел над
самым входом в большой зал еще одну маленькую полость. Из нее в упор смотрела
миниатюрная головка, вырезанная из сталагмитовой выпуклости. Она похожа была на
жемчужину, спрятанную в глубине морской раковины.
|