И, соответственно, нужно сделать
общий заключительный вывод: на Алтае в VIII веке до нашей эры существовало не
простое родовое сообщество, а уже достаточно развитое раннеклассовое общество
с главным вождем — царем — во главе, как это было и на западе у
причерноморских скифов времен Геродота.
Самое главное заключается в том,
что скифское общество Тувы, как и Алтая, на этой ступени принадлежит неожиданно
раннему этапу, оно много старше, чем царские курганы Причерноморья.
Отсюда следует и другой важный для
археологов Сибири вывод. О том, что глубинная азиатская Скифия Аржана и
Пазырыка представляла собой не какое-то захолустье, а видный и влиятельный
центр социального и культурного развития во всем сакском и скифском мире.
Примерно на том же уровне
находилось гуннское объединение, о жизни и судьбах которого подробно сообщают
древние китайские летописи. И не менее наглядно гуннские могильники Северной
Монголии и нашего Забайкалья.
Важным вкладом в понимание
гуннского общества явились, в частности, новейшие раскопки огромной княжеской
могилы в Ильмовой пади около Кяхты, проведенные Бурятским институтом
общественных наук. Из этих раскопок, осуществленных впервые в таком масштабе и
так методично, получены новые представления не только о сложном архитектурном
устройстве этого монументального сооружения, но и социальной структуре самого
общества гуннов.
В тесной связи с гуннами Монголии и
Забайкалья находились енисейские кыргызы, образовавшие на юге Западной Сибири
государство, которое проявило удивительную стойкость и жизненную силу на
протяжении более чем полутора тысяч лет до монгольского завоевания, которым
оно было уничтожено. В стране кыргызов согласно письменным источникам уже около
двух тысяч лет назад и позже имелись административные ставки-центры,
существовала аристократическая верхушка и государственный аппарат во главе с
правителем, носившим титул ажо.
Большим успехом сибирской
археологии стало открытие в Хакасии монументальных сооружений дворцового типа,
в том числе исследованных недавно Л. Кызласо-вым зданий вблизи Абакана. Очень
важно, что государство хакасов проявило большую устойчивость и жизненную
силу, оно окончательно пало, как полагает Л. Кызласов, лишь после карательной
экспедиции юаньского военачальника Тутухи не в 1207-м, а в 1293 году, то есть
спустя 86 лет.
На более низком уровне развития
социальных отношений находились, по-видимому, соседи кыргызов, тюркоязычные
курыканы на Ангаре и Верхней Лене. Однако и там, судя по наскальным рисункам
Шишинских скал и руническим надписям, была властная аристократия. Существовал
союз трех племен, во главе которых, как у хазар на Волге, стояли два вождя,
сыгиня.
В Шишкине на Лене на скалах
изображены сцены военных столкновений. Видны конные воины на богато украшенных
лошадях, со знаменами в руках.
Зачатки государственности у
курыканов, нужно думать, были такими же в принципе, как у их современников и
соседей в Центральной Азии, орхонских тюрков первого и второго каганатов. В них
причудливо сочетались, должно быть, элементы древнего патриархально-родового
слоя и нового, классового, скорее всего феодального, общества.
Вторым центром государственности
Северной Азии были Приморье и Приамурье, где существовали государства бохайцев
и киданей, а затем возникла могущественная империя тунгусов-чжурчжэней,
овладевшая в XII—XIII веках половиной Китая и создавшая высокую самобытную культуру.
Об истории и культуре средневековых
государств нашего Дальнего Востока выразительно и полно говорят
археологические памятники, в том числе грандиозные развалины городов и
крепостей, которые вызвали раздумья Пржевальского о былой славе и величии
древних народов Приморья.
В распоряжении историков имеются и
богатые письменные документы, в том числе летописи.
Есть в ней и в полном смысле этого
слова таинственные места, неразгаданные страницы.
Один такой загадочный, но яркий,
можно сказать, удивительный памятник — пещера, которая получила романтическое
название «Спящая красавица», хотя это, может быть, вовсе не красавица, а скорее
мужчина...
|