Гражданские власти Иркутска
активно поддерживали обновленцев. В 1923 г. обновленческому епископу Василию
(Виноградову) разрешили издавать журнал «Иркутский церковный вестник». Со своей
стороны обновленцы также шли навстречу новой власти. Так, епископ Николай
подписал указ о закрытии иркутского Князе-Владимирского монастыря. Однако
надежды на сохранение церкви и духовенства даже в обновленческом виде оказались
напрасными. К концу 1920-х гг. власти перешли к открытым репрессиям против
духовенства и разрушению храмов.
Взаимное неприятие большевиков
и духовенства проявилось изначально и со временем только нарастало.
Представители правящей партии поставили духовенство в бесправное положение.
Опираясь на Конституцию 1918
г., они причислили представителей церкви к
эксплуататорским классам и лишили многих гражданских прав, основным из которых
было право участвовать в выборах органов государственной власти. На долгие годы
церковнослужители попали в разряд лишенцев. Духовенство в свою очередь открыто
критиковало деятельность РКП(б). Например, арестованный 70-летний священник
иркутской Преображенской церкви Федор Верномудров в ходе процесса в 1933 г. заявил: «Воспитан я
был в религиозном духе, в любви к отечеству, государю и русскому народу, и в
своей общественно-политической деятельности я до последних дней внушал эту любовь
к отечеству, государю и русскому народу. Я до последнего времени считаю, что
виновниками гибели Великой Руси, упадка нравственности, междоусобной вражды
являются революция и те люди, которым чужды тысячевековые устои Великой Руси и русского
народа. Советская власть, как власть антихристианская, чужда запросам русского
народа. Насилие с ее стороны в отношении коллективизации, преследование
религии, разрушение первой, ликвидация кулачества ведут не к величию страны, а
к ее обнищанию и гибели. Русский народ привык к свободному труду. Трудился для
себя и давал пользу государству. Советская власть этих тружеников раскулачила,
принудительно их сослала, в их дома вселила людей, которые всю свою жизнь были
лодырями. Загнали насильно этих лодырей в колхозы, от которых в конечном итоге,
как мы видим, никакой пользы государству нет. Свои убеждения я выражал на
общественных собраниях, в церквях, во время произношения проповедей». Не желая
идти на какие-либо компромиссы и искать согласия, власти перешли к силовым методам
устранения духовенства из общественной жизни. Решение этой задачи было
поставлено перед ОГПУ и НКВД.
Отношение этих силовых
структур к духовенству наглядно иллюстрируют сводки ОГПУ: «Город Иркутск за
период существования советской власти стал местом, где сконцентрировалось
мировое монархическое староцерковническое духовенство, бежавшее в 1919 г. от пролетарского
правосудия, вместе с колчаковскими войсками... История Иркутской епархии за
время существования советской власти в Иркутской губернии характеризуется антисоветской
деятельностью, например, в 1922
г. антисоветская деятельность духовенства выразилась в
оказании сопротивления изъятию церковных ценностей, о чем свидетельствует
знаменитый процесс над архиепископом Иркутским Анатолием и К0, в
1924 и 1925 гг. антисоветская деятельность выразилась в организации
нелегального Комитета взаимопомощи безработному и сосланному духовенству».
Дело «Комитета взаимопомощи безработному и сосланному духовенству» стало
первым из процессов, направленных против церковнослужителей. Оно
рассматривалось в 1925 г.
Были осуждены к заключению в Соловецкий лагерь «руководители» комитета: бывший
гласный городской думы, сын священника и дьякон. В 1927 г. сотрудники ОГПУ
вновь вернулись к этому делу. Поводом для этого стало «возобновление
деятельности комитета». На этот раз арестованными оказались иркутский епископ
Ираклий (Попов) и 4 протоиерея. Не имея достаточных доказательств, власти
ограничились высылкой обвиняемых за пределы губернии.
|