Ламу
Название
Ламу принадлежит
одному из древних народов Сибири — эвенкам. В эвенкийском языке с глубокой
древности существует слово «ламу» — «море». Этим словом они называли и Байкал.
Эвенки, первоначально ведшие образ жизни пеших охотников (пешие, или сидячие,
эвенки вплоть до начала XX в. населяли восточные берега Северного Байкала) и
освоившие оленеводство в позднее время, из районов Прибайкалья, своей прародины,
расселились на восток, до побережья Охотского моря, и на север, до Северного
Ледовитого океана. Они перенесли название Ламу и на эти природные объекты,
несмотря на заметные различия в размерах между Байкалом, Охотским морем и Северным
Ледовитым океаном. Это вполне объяснимо, поскольку первоначально слово «ламу»
было нарицательным и обозначало море вообще и только позднее оно стало
употребляться как имя собственное.
Слово
«ламу» у эвенков входит не только в название Байкала, но и в другие топонимы.
Так, реку Кичеру в ее нижнем течении, когда она выходит на равнинные
пространства общей дельты с Верхней Ангарой и, сливаясь с ее протокой —
Ангараканом, через озера течет в Байкал, эвенки называют Ламутканом, т. е.
Морской речкой, впадающей в море Ламу. Горный хребет между Северным Байкалом и
Киренгой эвенки называли Лам-ским. По крайней мере, именно под таким названием
он упоминается в русских документах XVII в.; ясачные акты, например, говорят о
толмаче Кондратии Мясине, который принес с верховьев Киренги 54 соболя и
рассказывал, что он ходил «из ясачного зимовья вверх Лены меж Ламы и Киренги
на Ламский хребет к тунгусским людям...». Территории, прилегающие к
Верхоленскому острогу, в русских документах описываются так: «Верхоленского
братского острожку вверх реки Лены и Куленги и Киренги, и Ханды и Ламского
хребта, и озера Очеуля...», а тунгусы, населявшие эти территории, называются
«тунгусами озера Онеуля и Ламского хребта» или просто «ламскими».
Слово
«ламу» у эвенков, возможно, входило и в самоназвания их родовых группировок.
Такую возможность отметил А. С. Шубин, полагающий, что эвенкийский род
намясинцев (намегиров), до прихода русских населявший устье Баргузина и
восточное побережье Северного Байкала, получил свое название по месту обитания
— побережью Байкала — от слова «ламу», которое изменялось по такой схеме: наму
— ламу — ламугил (р) — намугир — намэгир. Возникавшие родовые самоназвания
имели только одно значение — «приморские».
Следует
иметь в виду, что слово «ламу» в эвенкийском языке имеет близкородственные синонимы:
лам — в диалектах
учурско-зейском, чумиканском, аянском, сахалинском; ламэ — в диалектах подкаменно-тунгусском,
северобайкальском, учурском; нам — в аянском диалекте, и всюду только
с одним значением — «море». Соответствия ему находятся в родственных языках:
эвенском (нам), негидальском (лам), орочском (наму), удэгейском (наму),
ульчском и орокском (наму), нанайском (намо, наму), маньчжурском (наму), и
везде со значением «море», а во многих из этих языков, кроме эвенкийского,
также со значением «океан» или даже «озеро Байкал». Соответствия слову есть,
кроме того, в корейском языке: lam — голубой,
синий, в монгольских языках: старописьменно-монгольское namag, монгольское
и бурятское намаг, калмыцкое намг (устаревшее
слово) — со значением «болото, топь, трясина». В. М. Иллич-Свитыч полагает, что
в алтайских языках исходной была утраченная форма Шти со значением
«болото». Он, кроме того, отмечает соответствия в картвельских языках (lam — ил,
сырость), индоевропейских (lehm — болото,
лужа), уральских (Lampe — болото,
озерцо) и выделяет праформу LaHm (и) — болото.
Под
названием Ламу озеро часто упоминается в эвенкийских преданиях. Послушаем одно
из них в переводе М. Г. Воскобойникова (Эвенкийский фольклор. Л., 1960):
Давным-давно
род киндыгир жил где-то там, не зная Байкала. Однажды их шаман увидел Байкал и
сказал:
—
Я хорошее место вижу. Но народу там, словно леса много.
Трижды
шаман зажигал лес, чтобы проложить дорогу к Байкалу. По этой дороге народ
пришел на Байкал. В то время здесь жили племена монголов. Завидев киндыгиров,
эти племена пустились в бегство и спрятались в скалы.
У
монголов была девушка, сильная была. Эта их девица прорубила скалу, образовала
дорогу. По этой дороге монголы убежали от киндыгиров. Киндыгиры же с тех пор
остались на этих землях, на Байкале.
Предводитель
киндыгиров сказал своему племени:
—
Ну, теперь здесь оставайтесь! Здесь много зверя и рыбы. Жить можно хорошо.
Скоро я умру, и вы схороните меня на острове, около речки Душкачанки.
Умер
вождь киндыгиров. Схоронили его сородичи и отправились кочевать далеко в горы,
от Байкала до реки Мамы.
На
реке Маме киндыгиры встретили другой род — самагиров — и начали с ними воевать.
В
былые времена территория, на которой жили эвенки, была намного шире, чем
сейчас. И об этом можно судить по географическим названиям, обнаруживающим
связь с эвенкийским языком либо по корневым основам, либо по способу
словообразования. Например, на Руси в таких, казалось бы, исконно русских
названиях, как Вычегда, Вологда, Онега, Пинега, Няндома, Волоколамск и другие,
явно видны признаки эвенкийского или, во всяком случае, тунгусо-маньчжурского
происхождения.
В
Сибири тесное общение эвенков с якутами привел к тому, что эвенкийское ламу проникло в якутский язык. И довольно
глубоко. Охотское море якуты стали называть Ламу байагъал, присоединив к
эвенкийскому названию свое слово, обозначающее «море». Дорога, ведущая с Лены
на побережье Охотского моря, стала именоваться Илин Лаамы суола — Восточная
Ламская дорога, город Охотск — Лаамы. Более обстоятельно, с привлечением
многих топонимов, этот вопрос рассмотрен якутским топонимистом Багдарыыном
Сулбэ.
Районы
Околобайкалья к моменту прихода в край русских, в XVII в., были заселены
преимущественно многочисленными
племенами эвенков (тунгусов).
Буряты
на побережье Байкала жили только на Ольхоне и в Приольхонье, по Голоустной, в
устье Селенги. В бассейне Иркута обитали тюркоязычные сойоты и самодийское
племя кайсотов (ирхитов). В 1643
г. на Байкал по приказу якутского воеводы П. П.
Головина отправился Курбат Иванов во главе отряда, состоящего из 26 служилых и
48 промышленных и гулящих людей.
Проводником
отряда выступал тунгусский князец Можеул. 2 июля отряд подошел к берегу Малого
моря, построил суда и переправился на остров Ольхон. Отсюда Иванов отправил
группу из 36 казаков и промышленных людей во главе с десятником Семейкой
Скороходовым «вверх по Ламе на реку на Ангару». Скороходов прошел по западному
берегу Байкала до Верхней Ангары, поставил здесь зимовье, собрал ясак с
местных тунгусов и дошел побережьем до Баргузина. Так первые русские землепроходцы
появились на Байкале и от эвенков (тунгусов) узнали об их названии озера-моря
— Ламу. Князец
Можеул, который выступал в качестве корреспондента русских служивых людей еще
до Курбата Иванова, сообщал, что еще раньше (видимо, в 1640 г.) ходили «по Ламе в
судах русские люди казаки... а отколева те казаки пришли и давно ли по Ламе
ходят, того не ведают».
В
русских документах долгое время под названием Ламу понимались
разные географические объекты: Северный Ледовитый океан, Охотское море, озеро
Байкал, что вносило изрядную путаницу, усугублявшуюся еще тем, что
землепроходцы по собственному радению этим же именем называли Амур.
От
эвенков русские получили и сообщение о том, что «брацкие» люди (буряты) называют
озеро иначе — Байгал. Об этом
определенно говорил тот же князец Можеул: «А Ламу называют брацкие люди
Байкалом озером...». В первых русских документах, перемежаясь, эти два
названия и шли рядом, рука об руку. Эвенкийское Ламу на первых
порах было даже более употребительным. Более того, русские документы со всей
очевидностью показывают, что название Байгал по первости русские относили к
самостоятельному озеру, которое, как они думали, расположено рядом с Ламу. Это
явствует из следующего документа:
«А
течет Лена река вершина ис ключей, а подошла та вершина Ленская к Ламе блиско.
А по Ламе и по Байкалу живут неясашные тунгусы кумкагири и чилкагири, и иных
родов много, а числа те тунгусы им не знают сколько их в роду. А соболей де у
тех тунгусов много; а на Ламе остров именем Оихон. А ходу чрез Ламу до острова
Оихона судового день. А люди на том острове живут братцкие многие; лошадей и
всяково скота много, а хлеб у них родитца просо.
А
с Оихона острова на другую сторону Ламы день же судового ходу.
А
на другой стороне Ламы живут братцкие ж люди, конные, а тунгусы оленные, а от
тех де брацких людей в правую сторону по Байкалу к Енисейской вершине живут
люди точали, скотные. А Енисей река, которую называют Тунгускою и Ангарою,
вышла из Байкала озера, а где вышла из Байкала та река, и в вершине она мала и
мелка. А течет та река под Енисейской острог.
А
вода в Ламе стоячая, пресная, а рыба в ней всякая и зверь морской. А где
пролива той Ламы в море, того те тунгусы не ведают».
Из
этого сообщения видно, что русские искали у Ламу такого же речного соединения
с океаном, какое, как они уже установили, существует у Байкала,— через Ангару
(Тунгуску).
|