Трудно объяснить тем,
кто ни разу не был на Байкале, какое чувство охватывает человека на его берегах.
Это не только эстетическое наслаждение его живописной природой. Здесь, лицом к
лицу с Байкалом, глядя на его чистую, акварельно синюю гладь, на лежащие на ней
тяжелые, словно из чугуна литые, скалы и мысы, слушая его могучий, размеренный
и спокойный гул, проникаешься уважением к его величию, неукротимости и неприрученной
дикой красоте. Становится понятным его почти мистическое воздействие на
человека. Байкал действительно начинает представляться каким-то огромным живым
существом, сильным и великодушным, смелым и непокорным, грозным и отходчивым,
ласковым и лукавым.
Как-то мне случилось
разговориться с одним стариком бурятом — настоящим байкальским «башлыком»,
как их тут называют, старожилом, хорошо знающим повадки Байкала, потомственным
маломорским рыбаком. Вынув коротенькую трубку изо рта, старик примерно так
отозвался о Байкале: «Он — как отец. Добрый. Однако сильно не балует. Поучить
может крепко, особенно того, кто его не знает, не уважает. Дураку на нем,
однако, сильно плохо может быть. А кто знает, уважает — тому ничего. Пошумит,
страху сильно много нагонит. А потом смеяться будет, солнышком кинет из-под
туч».
Да, с Байкалом нельзя
фамильярничать. Его расположение надо ценить, но быть осторожным. За несколько
минут ваша лодка, которой вы доверили свою судьбу, восхитившись шелковой гладью
тихого озера, вдруг, стоит вам удалиться от берега на какую-нибудь сотню
метров, будет подхвачена неведомо откуда сорвавшимся ветром. Разом потемнеет
огромная равнина вод, и крепкими толчками в днище и борта утлого вашего
суденышка Байкал наскоро предупредит вас, что хочет померяться силами...
Поверьте — заноситься не стоит, лучше грести поскорее к берегу, ибо силы-то
будут слишком не равны. Лодку может отнести за несколько километров в открытое
озеро, а там уж за вашу безопасность, если помощь не подоспеет, ручаться
нельзя...
Во время шторма, в
разгуле своей вольной, ликующей мощи, Байкал страшен и красив. В штормовые дни
здесь по-своему отрадно и жутко... Не сумею объяснить, почему, но это не
только мое впечатление. В такие дни, когда на озере свирепеет шторм, человека
захватывает какое-то огромное, распирающее грудь чувство слияния со стихией.
Начинаешь ощущать себя частью бури, частью ветра^ бешено рвущего воду и тучи,
частью бушующего озера, черного от веселой ярости, пестрящего белыми гребнями
пены...
Холодная водяная пыль
летит в лицо, в ушах стоит гул от ударов волн, от грохота прибоя. Оглушительная
и торжественная оратория шторма заставляет забыть обо всем, даже о самом себе.
И, кажется, именно в такие минуты человек перестает страшиться бури и самой
смерти, осознавая свою неотделимость от стихии, от несущихся навстречу волн, от
мокрых скал, дрожащих под их ударами.
Байкал учит мужеству,
воспитывает в человеке лучшие черты характера: прямоту и честность и, конечно,
любовь к природе,— быть может, самое ценное качество человеческой натуры, на
котором можно построить целое высотное здание подлинных добродетелей лучше и
быстрее, чем всякими другими средствами воспитания.
На берегах Байкала живет
только правда. Ложь не выживает здесь долго. Истинные байкальцы, коренные его
жители, охотники, звероловы, рыбаки, не могут быть ворами и жуликами. Лжец,
вор, любой недостойный человек, переступивший правду, законы товарищества,
дружбы, не скроется на Байкале. Он будет везде разоблачен и опознан. О нем
будет известно на берегах озера и в тайге вокруг него, по зимовьям и селениям.
Здесь люди надежно знают друг друга, помогают друг другу в беде, по-настоящему
ценят доброе имя.
За годы жизни и работы
на Байкале мне привелось встретиться со многими людьми, связавшими с ним свои
судьбы или приехавшими сюда временно поработать, а то и просто посмотреть на
него. С одними я познакомился поближе, с другими — подружился. Среди них есть и
ученые, и художники, и рыбаки, и охотники, и моряки, и студенты. Я часто
задавался мыслью: что их влечет к Байкалу?
|