Туристический центр "Магнит Байкал"
      
Пятница, 29.03.2024, 17:31
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход




Полезные статьи о Байкале

Главная » Статьи » Сибирь в описаниях европейцев XVIII в.


Записки Лоренца Ланге и книга Ф.И. Страленберга - 7
 «Караваны. Из России ежегодно идет большой кара­ван в Китай; товары, которые берут с собой купцы, в большинстве случаев состоят из соболей, лисиц, белок, горностаев и других меховых изделий, затем простыни, полотно и всякие галантерейные товары. Когда карава­ны прибывают на китайско-монгольскую границу, их встречают китайские комиссары и за китайский счет до­ставляют до столицы Пекина и там три месяца как лю­ди, так и верблюды содержатся; за это время русские должны продать или обменять свои товары. По истечении этого времени караван снова конвоируется за китай­ский счет. Они выходят из Москвы в зимнее время и воз­вращаются на третий год, привозят с собой шелковые и хлопчато-бумажные товары, золото, драгоценные камни, фарфор и другие вещи; от каковой торговли Россия име­ет большую прибыль. Торгующие в караванах купцы имеют то преимущество, что они торгуют свои товары не только китайцам, но и в Сибири, и имеют на пути туда в сибирских русских городах, а на обратном пути с тата­рами торговлю, выменивая за меха и другие товары ки­тайский табак (или шар), каковой они также, как и ки­тайские товары, продают с хорошей прибылью. Мне го­ворили, если кто-либо свой капитал отдаст на три года для торговли с Китаем, он ко времени получит в два ра­за столько же. Когда идут из России в Китай, оплачива­ют на каждый рубль стоимости в городе Верхотурье — 1 гривен, в Тобольске — 1 гривен и в Селенгинске —4 гри­вны; напротив, на обратном пути платят не больше 5 ко­пеек с каждого рубля товара в тех меотах, где его про­дают. Черные соболя и лисицы не доставляют в Китай, а только красные и, последние, светлого цвета. Мыло, европейскую белую и разные сорта турецкой золото-пе­строй бумаги, позолоченную кожу берут также в Китай, маленькие стеклянные бусы различного цвета- и подоб­ные безделушки, в особенности швейные иглы очень охотно потребляют татары, остяки, тунгусы и другие язычники; бобровые меха берут монголы; порох и свинец строго запрещается доставлять татарам в Сибири, хотя они и оплачивают их очень дорого».
Страленберг лично знал князя Матвея Петровича Га­гарина и дал в своей книге выразительный портрет этого вельможи, бывшего на протяжении многих лет неограни­ченным властителем Сибири и снятого в 1719 году с по­ста губернатора за злоупотребления властью, разорение и грабеж. В этом же году велено было «сказывать в го­родах Сибирской губернии, что он, Гагарин, плут и недо­брый человек, и в Сибири ему губернатором не быть». Гагарин был предан суду я казнен в 1721 году в Петер­бурге.
О Гагарине Страленберг пишет следующее: «И когда царь впервые разделил государство на во­семь губерний и в каждую назначил генерал-губернато­ра, которым отдал ,в аренду губернии с условием, чтобы они сами нашли метод, как доставить указанную сумму из каждой губернии ежегодно в кассу, к чему он предо­ставил им свободу принять вице-губернаторов, ландратов и других служащих по своему желанию; так можно себе легко представить, как при этом существовала бед­ная страна, примером чего особо является Сибирская гу­берния, которой князь Гагарин, как генерал-губер­натор и арендатор, причинил неописуемые несча­стья.
И когда дал царь остальные губернии в аренду и на­шел у Сибирской, что таковая по своей величине прино­сит слишком мало дохода, он ее оценил на 200 000 руб­лей выше и после этого объявил об ее аренде.
Оная сначала была предложена Строганову, кото­рый, однако, смиренно отказался от такого пространно­го дела и предложения милости и при этом дал понять, что все приобретенное его предками соленым потом и кровью охотнее сохранит для содержания своей семьи; он к тому же не откажет его величеству и государству помочь при необходимости в нескольких сотнях тысяч рублей к налогу и подати. И, значит, никто не принял указанную за Сибирскую губернию сумму, пока некий­ дворянин (позже князь) Гагарин не предложил свою услугу.
Когда он был в Сибирской, именуемой Иркутской, провинции ландсгауптманом или воеводою, он изрядно изучил случаи делать деньги в Сибири и согласился на эту кондицию. И, несмотря на то, что он из-за ужасных козней, которые применял в своем бывшем воеводстве, еще ранее был приговорен к виселице, от которой тогда освободился отдачей большой суммы денег, которые при­обрел в Иркутске, такому опороченному человеку вся эта губерния была отдана в аренду, так и исход его по­казал, как прекрасно он ею управлял».
Страленберг подробно рассказывает о планах пре­вращения Сибирской губернии в самостоятельное коро­левство, якобы разрабатываемых Гагариным, который стремился с этой целью завоевать расположение простых людей. Когда ему нужно было набирать рекрутов, он из близко лежащих к русской границе Пермской, Вятской и Печорской губерний брал в два раза больше, а дру­гие города страны он щадил, но не забывал брать за это деньги. «Он в Сибири снял свой парик и одевался в на­половину русское, наполовину немецкое платье, притво­рялся очень благочестивым, ежедневно посещал церковь и строго придерживался постов, с крестьянами при вхо­де и выходе из церкви милостиво разговаривал, обнаде­живал их лучшими временами, и таким просителям всег­да давал быстрое решение обещанием возможной помо­щи. Так, он не забывал оказывать много добра швед­ским пленным и очень беспокоился, чтобы они в своей бедности могли что-нибудь заработать».
«Далее Гагарин принял хорошее устройство, чтобы задерживать устные и письменные донесения из Сибири. Для этого он все дороги между Россией и Сибирью за­крыл хорошими караулами, запрещал путешественникам под угрозой смерти следовать по ним и оставил откры­тым только Верхотурский проход, где он поставил одного из своих близких родственников как верного исполните­ля своих приказаний по имени Траханиотова, который очень старательно наблюдал, чтобы никто без пас­порта губернатора и его письма к долженствующим ли­цам не проезжал. Если же тот или иной честный рус­ский.человек возражал против этого, его отправляли в самую отдаленную провинцию, откуда и нельзя было узнать, куда он делся».
Страленберг сообщает, что Гагарин организовал во­енные отряды, создал сибирскую милицию в составе двух драгунских полков. «Он легко мог создать пехоту и в случае необходимости мог иметь много шведских плен­ных в качестве офицеров». Но ему не хватало ружей и пороха. «Пушек же и принадлежащих к ним ядер было достаточно в запасе й в работе на сибирских железоде­лательных заводах». Тогда Гагарин придумал следую­щее: «Он послал несколько человек в Бухару (где неко­торые реки содержат немного золотого песку) и закупал его там столько, сколько только мог достать. И когда со­брали около 10 фунтов, он с ними совершил путешест­вие в Петербург и доложил царю, сказав, что золотой песок можно найти ближе, чем это было на самом деле. Но при этом он доложил, что не так легко туда попасть, и калмыков только силой можно заставить пропустить русские отряды, а он бы захватил эти места, если ему предоставят для 100 000 человек ружья и амуницию, и еще мастеров по изготовлению ружей и пороха. Все ос­тальное найдется в самой Сибири.
Царь, которому это предложение было очень прият­но, оказал ему много милости, обещая все послать, но этой лисе не особенно доверил, а назначил полковника Бухгольца, которого Гагарин должен был снабдить всем необходимым для этой экспедиции, что для Гагарина было тяжелой и неприятной вестью, но он должен был смириться с тем, что названный полковник вскоре с 300 солдатами вышел из Тобольска, чтобы занять стоянку на Иртыше, вследствие чего постепенно все интриги князя Гагарина не только открылись, но он, наконец, был пос­ле семикратной пытки приговорен к заслуженному нака­занию, к виселице. Что Сибирь протерпела и как она бы­ла разорена его арендой, очевидно».
Страленберг оставил также несколько любопытных заметок о нравах и обычаях народов Сибири, основан­ных на наблюдениях, сделанных главным образом во время возвращения на родину. О добром нраве обитате­лей Сибири он пишет:
«Хотя русское духовенство применило много усилий, чтобы их обратить в христианскую веру, оно до сих пор добилось еще мало успехов, так как эти язычники, во-первых, живут по лесам очень рассеяно и редко находят­ся постоянно в одном месте, во-вторых, потому что у них нет книг и письмен и они не понимают русского языка.
Напротив, те, что живут в деревнях среди русских, поч­ти все крещены, говорят по-русски и так, что их невоз­можно отличить от русских.
При всем, этом, как бы глупы и простодушны эти язычники ни были, они при этом очень естественные, ис­кренние и благочестивые люди, которые мало знают о ложных клятвах, воровстве, блуде, чревоугодии, обмане и тому подобных больших пороках. Редко найдется сре­ди них такой, который напрасно обвинит кого-нибудь, за исключением тех, которые живут среди русских христиан, от которых они постепенно учатся этому.
Последнее, о чем я сообщил, я могу подтвердить соб­ственным примером. Когда я в 1722 году после получе­ния известия, что мир на севере заключен, отправился в обратный путь из города Красноярска, у реки Енисея и расстался с доктором Мессершмидтом, с которым я со­вершил путешествие из Тобольска в глубь Сибири, у ме­ня не осталось спутников кроме шведского мальчика примерно в 14 или 15 лет.
Правда, мне тогдашним комендантом Красноярска был дан русский проводник, который должен был меня сопровождать до Тобольска, но оный убежал от меня во время пути и, значит, я именем бога должен был со сво­им юным спутником пробираться через всех этих языч­ников. Я заставил построить для себя на реке Кемчике плот из бревен, на котором я проплыл в Чулым, а из оного в Обь. Приказом красноярского коменданта мне было дано пять гребцов или татар, или язычников.
И хотя мой проводник удрал, я только показывал тем язычникам свой паспорт во всех местах, куда я прибы­вал из одной юрты в другую. Я могу подтвердить, что у меня не было ни малейших пропаж, что они могли сде­лать, поскольку я был один и ночью во время следова­ния спал на плоту, а они иногда, прежде чем я просы­пался, уже три или четыре раза менялись; каковое оди­нокое путешествие я между Тобольском и Москвой не хотел бы рискнуть, где бы меня русские разбойники так свободно не пропустили бы. И когда я у реки Оби по определенным причинам остановился на 14 дней у остяков и стал у них на квартиру, я все свои немногие товары, которые вез с собой, открыто держал в хижине, где жи­ло целое семейство, и не обнаружил ни малейшей про­пажи.
Любопытное происшествие сообщил мне в Тобольске один русский: оный, когда он следовал из этого места в город Березов, расположенный севернее Тобольска в 12 дней пути, ночью остановились в остяцкой юрте или хи­жине; когда он отдалился примерно на милю, он теряет кошелек, в котором было без- малого сто рублей. По­скольку здесь дороги объезжаются не так часто, как в Европе, то приходит сын остяка, бывший на охоте, слу­чайно натыкается на место, где лежит кошелек с деньга­ми. Оный его не берет, а приходит домой и сообщает от­цу, что он нашел в таком-то месте. Отец приказывает сыну, чтобы он снова туда пошел и закрыл бы кустом, чтобы собственник кошелька, если ол когда-либо даст о себе знать, мог бы его оттуда взять. Этот кошелек лежал там свыше трех месяцев, и когда по истечению этого времени русский на обратном пути остановился у на­званного остяка, который не знал его, и рассказал, как он был несчастлив в пути, обрадовался остяк и сказал: «Ты ли тот человек, которому принадлежит кошелек? Я пошлю с тобой своего сына, тот тебе покажет, где он ле­жит, ты можешь сам его взять». Такой веры и в Израи­ле не много найдешь!».
Сказанное дает нам право утверждать, что вклад, внесенный шведскими офицерами, находящимися в ссыл­ке в восточных частях России в 20—30-х годах XVIII столетия, в историю накопления знаний о Сибири значи­телен. Благодаря стараниям Мюллера, Рената, Ланге, Страленберга и др. были зафиксированы и частично обобщены ценные исторические, этнографические, гео­графические и картографические материалы, которые в противном случае, возможно, были бы сейчас утеряны. Большой интерес представляют также отдельные наблю­дения пленных шведов о нравах и обычаях народов, на­селяющих Сибирь, наблюдения, дополняющие и уточня­ющие те источники, которые уже вошли в широкий науч­ный обиход.
Категория: Сибирь в описаниях европейцев XVIII в. | Добавил: anisim (29.11.2010)
Просмотров: 2306 | Рейтинг: 5.0/8 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
<Сайт управляется системой uCoz/>