Глава VII. НА КАТОРГЕ И В ССЫЛКЕ (1868—1874)
В каторжном отделении свеаборгской
тюрьмы. Условия жизни и работы. Майор Ясинский. Переход на положение ссыльного.
В тюрьмах Петербурга и Москвы. Путь по этапу в Никольск. Жизнь в кухонке у
городового. Писатель крестьянских прошений. Перевод в Тотьму. Возвращение в
Никольск. Ссыльный Лаврский и его сестра. Женитьба. Освобождение
Проезд из Томска в Свеаборг занял 17 дней. До Нижнего
Новгорода ехали на почтовых лошадях. Два жандарма, сопровождавшие Потанина,
всегда требовали на станциях отдельную комнату для ночевки совместно с арестованным,
во избежание встреч с посторонними лицами. От Нижнего до Петербурга ехали по
железной дороге; жандармы выбирали уголок в конце вагона и не позволяли
остальным пассажирам разговаривать с арестантом.
В Свеаборге Потанин оказался единственным каторжником,
так как незадолго до его приезда были уничтожены каторжные отделения при
военно-арестантских ротах в Европейской России и вместо них учреждены
военно-каторжные роты в Сибири, в Тобольске и Усть-Каменогорске. Поэтому тюремное
начальство полагало, что Потанин находится в Свеаборге временно, и поместило
его в общую камеру с военными арестантами. В этой камере сидело до 20 человек;
вдоль боковых стен шли нары, совершенно голые, только подле стен лежали
свернутые матрасы, которые арестанты должны были приобретать на свой счет. В
одном углу стоял отдельный топчан: его отдали новому постояльцу.
В камере сидели солдаты, осужденные за преступления
против военной дисциплины — пьянство, прогул, мелкое воровство, оскорбление
начальства; двое из них были убийцы, попавшие в арестантские роты только
потому, что на суде назвались чужими именами. Камера была
замечательна по своему составу: в нее помещали только людей спокойных, трезвых
и любящих порядок. Они приняли Григория Николаевича очень участливо, научили
его снимать на ночь верхнее платье, поверх которого были надеты кандалы.
На следующий день Григория Николаевича переодели в
арестантское платье — серую куртку и серые панталоны; из нижнего белья дали
только рубашку; холщевая подкладка панталон заменяла кальсоны. Серая шапка и
сапоги с очень короткими голенищами дополняли все обмундирование. Переменили
его кандалы: омские были тяжелые, короткая цепь не позволяла делать полный шаг;
вместо них дали легкие из проволоки и с длинной цепью, которую можно было
подтянуть и подвесить на ременном поясе так, что она не стесняла при ходьбе.
Обед в тюрьме состоял из одного мясного супа с крупой,
который арестанты называли кашицей; два раза в неделю давалась крутая гречневая
каша. Мяса на каждого арестанта полагалось по 1/11 фунта (37 г), но
повара-арестанты съедали больше своей доли, а кроме того из арестантского котла
ели и унтер-офицеры; поэтому остальным доставалось мало, и, чтобы они не ссорились
из-за кусков, повара, вынув мясо из котла, расщепляли его на тонкие волокна. Суп
приносили в камеру в деревянных баках на 5—6 человек. Арестанты черпали его
ложками и наполняли им свои посудины самого разнообразного типа — фарфоровые
миски, эмалированные кастрюли, деревянные чашки, цветочные горшки с дыркой,
заткнутой тряпкой, формы для сырной пасхи, ведерки с дужкой. Все следили друг
за другом, чтобы ложки не погружались до дна и не захватывали мяса, которое
делили, когда суп был вычерпан. Григорию Николаевичу в первый раз кушанье
показалось вроде пойла для свиней, оно походило на помои. Он съел только
несколько ложек. Но позднее он постепенно привык к этой пище и полностью съедал
свою порцию.
В этой камере Потанин просидел три года. В нее иногда
переводили из других камер арестантов, творивших безобразия и не поддававшихся
мерам усмирения. В этой камере они встречали такой отпор, что в конце концов
привыкали к порядку. Арестанты выполняли черную работу на строительстве, которое
велось в крепости, и обслуживали крепостные огороды. Григорий Николаевич вместе
с остальными бил щебенку, запрягался в таратайку вместо лошади, поливал
капусту. Один раз он попал даже в отряд «собачников», которому было поручено
истребить в крепости бродячих собак; дело, однако, ограничилось тем, что он
только прогулялся по крепости с палкой в руках.
Начальник арестантской роты майор Ясинский относился к
Потанину сочувственно; при переводе его из разряда испытуемых в разряд
исправляющихся он представил его к сокращению срока каторги, а затем сам принес
ему номер газеты с царским манифестом 1871 г. и предложил поискать, не подойдет
ли Потанин под какой-нибудь пункт. Такой пункт нашелся, и
Григорий Николаевич, по предложению майора, сам составил ходатайство от имени
ротного начальства. Ходатайство было отправлено, ответ был благоприятный, и
Потанин вместо пяти лет просидел в Свеаборге только три года. Начальник тюрьмы
и Ясинский поздравили его с освобождением.
|