Первое, что обнаружили в отвесной
стенке карьера, был предмет, который так упорно и
настойчиво и вместе с тем, казалось, безнадежно
искали: крупное орудие из зеленого яшмовидного сланца, вытесанное из целого булыжника. Поблизости оказались и другие, совершенно такие же орудия. На одном конце все они имели массивное и широкое выпуклое лезвие, которым можно было
наносить удары большой силы, подобно лезвию топора или секиры. Противоположный
конец этих орудий оставался нетронутым и мог служить удобной рукоятью.
Следующий культурно-исторический
этап — мезолит представлен прежде всего огромной
стоянкой-мастерской у выходов вулканических туфов на реке Зеркальной вблизи
села Устиновки. Этот уникальный памятник был открыт и впервые описан геологом
Г. Петрунем. Об этом стоит сказать подробнее, потому что там работали первые
«рудокопы» горняцкого края, искатели подземных сокровищ в горах Сихотэ-Алиня...
Вова-Политэн (так ласково зовут в
нашей экспедиции студента Хабаровского политехнического института В. Чайко)
вздрогнул и замер от волнения. У самых его ног в облаке пыли шло настоящее
сражение, битва не на жизнь, а на смерть! Маленькая храбрая ласка сражалась с
родичем гремучей змеи, щитомордником. Отвратительное пресмыкающееся,
свернувшись кольцом, то втягивало голову, то стремительно выбрасывало ее
вперед, стараясь укусить противника смертоносными ядовитыми зубами. Ласка так
же стремительно отскакивала назад, а затем снова бросалась в атаку, в свою
очередь, пытаясь схватить змею за шею, чтобы перегрызть ее.
Студенту повезло. За всю свою
долгую походную жизнь я не видел такой битвы ни разу. К его радости, ласка
одолела щитомордника: она изловчилась, схватила яростно извивающегося врага за
шею у самой головы и утащила в густую траву, чтобы там с ней окончательно
разделаться. Вскоре произошла и вторая встреча с рептилиями Уссурийского края,
с третичным реликтом, огромным амурским удавом — полозом Шренка, как его
называют зоологи в специальной литературе. Красавец полоз длиной более
полутора метров и толщиной в руку полз около палаток, как бы нарочито играя на
солнце блестящим ковровым узором. Змея эта безвредна, у нее нет яда. Но зато
сколько шума поднялось!
Но не только этими таежными происшествиями
встретил экспедицию давно знакомый ручей за деревней Устиновкой на горной реке
Зеркальной. Жизнь тайги шла своими привычными путями. На хребте у высоковольтной
линии кабаны нахально на глазах у пасечника изрыли весь склон сопки. В кустарнике
трава была истоптана и измята, а на кустах висела прядь шерсти, не кабаньей —
густой и жесткой, и не оленьей, а мягкой и даже шелковистой, как у кошки.
Здесь, видимо, шел и прилег отдохнуть владыка тайги «амба» — тигр. Недаром,
как рассказывали местные жители, старая тигрица незадолго до нашего приезда
будто бы задавила стельную корову у самого села, что, впрочем, скорее всего
было лишь фольклорным сюжетом.
Не только животный мир, но и лес,
густой, широколиственный, шумел листвой не такой, как в Сибири. Все здесь было
ново для северян: высились дубы и бархатное дерево с пробковой корой. Гибкие
лианы вились по деревьям. На них уже созрели в багряной листве ягоды лимонника
и дикий виноград. Береза и та была не белой, а с темной шершавой корой —
камчатская береза Эрмана.
Одним словом, с первых же шагов
лагерь охватила атмосфера тысячелетий. Как и во времена В. Арсеньева и М. Венюкова
— пионеров исследования горной страны Сихотэ-Алиня. В их честь на перевале у
села Кавалерова воздвигнут высокий обелиск. Обелиск известен каждому, кто
проезжает теперь по отличному шоссе этот перевал на автобусе.
|