Заметным явлением городской
жизни стало массовое переименование иркутских улиц и площадей к 3-летней
годовщине Октябрьской революции. Решением исполкома Иркутского городского
Совета от 5 ноября 1920 г.
были переименованы: предместья Знаменское в Марата, Глазково
в Свердлова, Воспеленское (Жилкино) в Зиновьева, поселок станции
Иннокентьевская в Ленина; площади Тихвинская в III
Интернационала, Ивановская в Труда, Успенская в Декабристов; скверы и сады Александровский в Парижской Коммуны, Сукачевский в
Детский, Интендантский в Розы Люксембург; улицы
Большая в
К. Маркса, Амурская и Средне-Амурская в Ленина, Верхне-Амурская в 25-го Октября,
Нижне-Амурская в 3-го Июля, Шелашниковская в Октябрьской Революции, Ланинская в
Декабрьских Событий, Тихвинская в Красной Звезды, Ивановская в Пролетарскую,
Иерусалимские (10) в Советские, Солдатские (6) в Красноармейские, Казарминская
в Красного Восстания, Саломатовская в К. Либкнехта, Преображенская в
Тимирязева, Графо-Кутайсовская в Троцкого, Баснинская в Свердлова,
Харлампиевская в Горького, Луговая в Марата, Пестеревская в Урицкого,
Благовещенская в Володарского, Трапезниковская в Желябова, Медведниковская в
Халтурина, Котельниковская в Фурье, Матрёшинская в Перовской, Успенская в
Плеханова, Жандармская в Ф. Энгельса, Казачьи (3) в Красноказачьи,
Спасо-Лютеранская в Лассаля, Дворянская в Рабочую, Чудотворская в Бограда,
Толкучая в Гусарова, Адмиралтейская в Крестьянина, Монастырская в Лазо,
Институтская в Детскую, Дьячковская в Щедрина, Кравецкая в Успенского,
Покровская в Шевцова; переулки Театральный в Коммунистический, Юнкерский в Красный,
Владимирский в Рабочий, Зверевский в Бабушкина, Пирожковский в Коммунальный,
Селивановский в Гершевича.
После завершения военных
действий в районе Иркутска в феврале 1920 г. следующим тяжелым испытанием
Гражданской войны для иркутян стал голод. Его причинами явились военная
разруха, разрушение рынка, а также полный хаос в сфере финансов. Ситуацию
усугубила отмена сибирских денег 18 февраля 1920 г. Этот шаг большевиков
привел к настоящей панике в Иркутске и к исчезновению продуктов.
Сложившаяся в городе
обстановка достаточно полно и ярко отражена в «Летописи» Н.С. Романова:
«Продовольственный вопрос очень тяжелый. Доставка муки с востока невозможна, а
на западе, должно быть, все разрушено, железной дорогой невозможна доставка.
Что будет — сказать трудно. Много народа не служащих, имевших только сибирские
деньги и не имеющих возможности нигде взять советских, поставлены в
критическое положение» (запись за 5 марта). «У иркутян все, что было, съедено,
начинается голодовка. У многих муки уже нет и взять не знают где. Крестьяне не
везут, у них у самих нет ее» (запись за 17 марта).
В течение всего 1920 г. в Иркутске
наблюдался резкий рост цен. Так, например, 1 февраля сажень (2,13 м) дров стоила 2000
рублей, а 17 февраля уже 6000, четверть (3,07 л) молока стоила 24 марта 150 рублей, 25
мая уже 800 рублей а 1 ноября — 8000 рублей. Но самое главное, что продуктов и
товаров почти не было в продаже.
|