Революция создала для
политических партий возможность приобщения к реальной политике и потребовала
выработки поведения в новых условиях. Одним из первых был реорганизован
иркутский комитет Партии народной свободы. Большинством голосов кадеты
высказались за демократическую республику, поддержку Временного правительства
и доведение войны до победного конца. В новый состав комитета были избраны
Д.А. Кочнев, П.И. Федоров, Я.Д. Фризер, З.И. Помусь, К.Ф. Дубровин, А.С.
Первунинский.
Лидерство в кадетской
организации оставалось за предпринимателями. Помимо кадетов в первый же месяц
революции официально оформились организации эсеров, пользующихся наибольшим
влиянием и поддержкой в городе, социал-демократов (объединенная организация
меньшевиков и большевиков).
Несколько позднее прошли
организационные собрания еврейской социал-демократической партии (бундовцев),
польских социалистов, объединенных в «Польский социал-демократический союз»,
латышских социал-демократов и анархистов-коммунистов. В численном отношении
явно преобладали партии социалистической направленности.
Все они, хотя и с некоторыми
оговорками, поддержали новую власть, продолжение войны (кроме большевиков) и
политические программы своих центральных комитетов. Вместе с тем региональные
проблемы не нашли отражения в их заявлениях и программах.
Исключение составляли
областники-автономисты, несколько позднее обнародовавшие свою программу. В
Иркутске они были представлены сравнительно немногочисленной группой, но в нее
входили известные и уважаемые в городе люди: краевед и общественный деятель
И.И. Серебренников, И.А. Якушев, К.В. Дубровский.
Областники не оформили своей политической
партии, а представляли общественно-демократическое движение, идеи которого
поддерживали представители кадетской и эсеровской организаций, местной интеллигенции
и предпринимательских кругов. О своей солидарности с областниками по ряду
позиций заявили губернские крестьянский, казачий и бурятский съезды.
Областники считали, что
переустройство государственного уклада России должно осуществляться на началах
децентрализации — путем частичной передачи законодательных прав (сообразно
местным условиям) от центра областям.
С этой точки зрения Сибирь
должна была получить «законодательную автономию», однако это не означало
«отпадения Сибири от России», но вместе с тем не позволяло центральной власти
«попирать интересы края и хищнически расхищать ее богатства».
В компетенцию местных органов
управления должно было входить следующее: право распоряжаться природными
ресурсами и устанавливать формы и правила пользования ими; определение
размеров и способов колонизации края; охрана природных богатств;
сельскохозяйственное и промышленное развитие области; строительство и
эксплуатация транспортных путей (за исключением стратегических); народное
образование и здравоохранение; уголовное и гражданское законодательство;
участие в разработке общегосударственных тарифов.
Помимо этого, областники
предлагали изъять землю из товарного оборота и обратить ее в общенациональную
собственность, так как в Сибири отсутствовали традиции и практика частного
землевладения; предоставить право национальной культурной автономии некоторым
коренным народам; переселение в Сибирь признать желательным, если не будут
нарушаться интересы местного старожильческого населения; безусловно запретить в
Сибирь политическую и уголовную ссылку.
|