Полет в бессмертие
Я видел Руала Амундсена лишь однажды.
Это было примерно за год до его гибели.
Он уже объявил: сделано все, что было целью его жизни.
Теперь наступает пора мудрого покоя и воспоминаний. Кажется, он не отказывался
только от одного — от чтения лекций. Но ведь они были частью воспоминаний о
необыкновенно деятельно прожитой жизни.
В газетах появилось сообщение, что знаменитый
путешественник возвращается из Японии транссибирским экспрессом. Значит, будет
проезжать через наш город! У меня и у двух моих приятелей сразу мысль: вот бы
увидеть Амундсена. А еще лучше взять у него автограф.
Экспресс проходил через город поздно вечером. Мы с
независимым видом прогуливались по перрону, для солидности дымя папиросками.
Торжественной встречи норвежца, как видно, не намечалось. Поезд запаздывал. К полуночи
разбрелись и немногие любопытные. Остались двое журналистов, секретарь
горсовета и несколько подростков — наверное, наших конкурентов.
Дежурный в красной фуражке подошел к станционному
колоколу и отрывисто ударил один раз. Это означало: экспресс вышел с последней
станции, будет с минуты на минуту.
Огни, грохот, шипение пара. Встречающие торопятся к
третьему вагону. Мы — за ними. И тут — милиционер:
— Э-э, а вы, молодые люди, куда же это? — и
преградил путь.
Встречающие — в вагоне, идут по освещенному коридору.
Неужели Амундсен не выйдет хотя бы на минутку подышать свежим воздухом? Ну что
ему стоит?
— Да вот же он! — раздался восторженный
вопль.
Разве можно было не узнать этот орлиный профиль в
зеркальном окне вагона? Что-то говорит, кивает головой. Кажется, все идут к
тамбуру. Сейчас, сейчас…
Но дважды бьет в колокол дежурный. Зеленым огнем
светит семафор, его «рука» приподнята, приглашая продолжать путь.
Из вагона спускаются журналисты. И в пролете двери
тамбура появляется Амундсен. Но в каком виде! Полосатая куртка с замысловатыми
шнурками, как у циркача (о существовании пижам сибирские парни, конечно, и не
слыхивали). И не гигант вовсе, разве что немного выше среднего роста. Но лицо,
лицо! Точно как на портретах. Глубокие морщины, орлиный нос: профиль мудрого
вождя индейцев.
Третий удар колокола. Буксуя, рвет с места паровоз. И
уже только огоньки и удаляющийся гул.
Ну и что, пусть нет у нас автографов. Но мы видели
его! А год спустя — тревожные заголовки в газетах: «Где Амундсен?»
Мог ли я представить, что однажды буду стоять на
берегу бухты, откуда ушел он в свой последний полет? Что увижу знакомый профиль
уже в бронзе памятника? Что буду слушать тех, кто провожал «Латам» в рейс,
оборвавший жизнь этого легендарного человека?
Его биографию «Мои полярные приключения», напечатанную
журналом «Всемирный следопыт», я начал читать как раз накануне трагедии
«Италии». Когда появился первый отрывок, автор воспоминаний был еще жив. В
следующем номере, где печаталось продолжение, появились короткие заметки об экспедиции
Нобиле и о том, что, вылетев на ее спасение, без вести пропал Амундсен. Но
никто не знал, что вторая часть автобиографии печаталась уже посмертно…
В книге, которая теперь более известна под названием
«Моя жизнь исследователя», рассказывается, как Амундсен твердо определил свой
путь лет в четырнадцать-пятнадцать. Он хотел на Север, в Арктику, навстречу
страданиям и испытаниям. Первую самопроверку прошел на парусниках. Два года
трепки в полярных морях превратили его в знающего штурмана.
В новом звании Амундсен ушел в Антарктику на судне
«Бельжика». В критические дни, когда корабль вмерз в лед, среди экипажа
началась цинга и двое матросов сошли с ума, штурману пришлось взять на себя
руководство экспедицией. Это было началом славы исследователя. Потом плавание
на крохотной шхуне «Иоа» вдоль полярного побережья Америки, покорение Южного
полюса, дрейф на «Мод» вдоль арктических окраин Сибири.
Одним из первых Амундсен, преодолевавший полярные льды
на кораблях и собаках, оценил возможности арктической авиации. Вместе с
Элсуортом, давшим деньги на экспедицию, он на двух самолетах «Дорнье-Валь»
почти достиг 88-й параллели.
Наконец, триумфальный полет «Норвегии» со Шпицбергена
до Аляски через Северный полюс.
Полет, рассоривший его с Нобиле.
Их ссору, как полагают многие, вызвало то, что Нобиле,
по мнению Амундсена, пытался представить свою роль в экспедиции более
значительной, чем было на самом деле. Обмен колкостями был довольно резким. И,
увы, во многом взаимно несправедливым.
Об исчезновении «Италии» Амундсен услышал на банкете в
Осло. Его осторожно спросили, как он относится к этому событию. Он ответил, что
готов без промедления принять участие в спасательных операциях.
Амундсен надеялся с помощью Элсуорта купить самолет
типа «Дорнье-Валь», который был ему знаком по арктическим полетам. Но
американец согласился дать лишь четверть нужной суммы.
Тогда Амундсен принял предложение французского
военного летчика Рене Гильбо. Тот готов был лететь с норвежцем на самолете
«Латам», гораздо менее приспособленном для полярных перелетов, чем
«Дорнье-Валь».
|