Растроганный Нансен горячо поблагодарил Трондхейма.
Когда тот попросил записку, подтверждающую, что поручение выполнено, Нансен воскликнул:
— Вы заслуживаете большего!
Он вручил Трондхейму королевскую медаль и диплом.
Более того, предложил русскому войти в состав команды «Фрама», что, если
вспомнить придирчивость Нансена при отборе кандидатов, было с его стороны самым
высоким проявлением доверия и большой честью.
Однако Александр Иванович отказался. У него были дела
в Тобольске, и потом он ведь не расплатился за собак. Уехать на три года
должником? Как можно?
Он покинул «Фрам».
Трондхейм остался верен Северу. Продолжал
исследования, помогал экспедициям. В 1912 году именно он отбирал собак для
Георгия Седова. И ему же два года спустя было поручено «обеспечивать собаками
экспедицию, следующую к Северному полюсу для поисков лейтенанта Седова…»
Подробные карты, которые просил Нансен, были высланы
ему задолго до начала похода «Фрама». И не только карты, но и детальные
описания населенных пунктов побережья, даже самых ничтожных, которые, однако,
могли послужить ориентиром.
И это еще не все.
Когда на «Фраме» лишь устанавливались мачты и отделывались
каюты, далеко от Норвегии добровольные помощники Нансена уже работали для успеха
будущей экспедиции.
В Ледовитом океане, на острове Котельном — крайнем
среди Новосибирских островов, возле которых должен был начаться дрейф
«Фрама», — груда камней поддерживала шест с доской: «Склад Нансена
№ 1». В мерзлую землю были закопаны порох, жестянки с маслом, сахаром,
спичками.
Этот склад устроил Толль. Случись с «Фрамом» несчастье
— и на необитаемых островах норвежцы могли получить поддержку России.
Толль сам закупил в Якутске провиант. Никто не брался
доставить его на Новосибирские острова. Однако ученый написал жене в Петербург,
что за перевозку взялись вполне надежные люди. Он не солгал: трудно было найти
более надежного человека для опасного похода, чем сам Толль.
Ранней весной, когда «Фрам» спокойно стоял в гавани, а
его команде еще только мерещились льды, Толль уже боролся с ними. Возвращаясь с
Новосибирских островов после устройства складов для Нансена, ученый и пять его
спутников заблудились в туманах. Измокшие, промерзшие до костей, в изодранной
обуви, они едва брели по льду к далекой суше.
Узнав об этой мучительной экспедиции, норвежские
газеты писали, что жертвы, принесенные ради Нансена иностранцами, особенно ярко
показывают, с каким участием следит Россия за отважным предприятием сынов
Норвегии.
…Уходит, тает в тумане лодка, где прощально
размахивает руками Трондхейм. Он увозит груду писем: когда-то еще представится
команде возможность отправить почту?
«Фрам» медленно, ощупью идет к выходу из пролива.
Карское море припасло для корабля и шторм, и туманы, и
льды, но всего этого в меру. Плавание было скорее однообразно-спокойным, чем
опасным.
В середине 1893 года «Фрам» был против устья Енисея.
Продолжая продвигаться на северо-восток, корабль постепенно огибал Таймыр.
Временами мешали сильные встречные течения и ветры, но Нансен утешал себя
мыслью, что именно терпение есть то, чем каждая полярная экспедиция должна запасаться
в первую очередь.
Поставили паруса. Ветер, на этот раз попутный, дул
ровно и сильно. «Фрам» вскоре выбрался в открытую воду, простирающуюся до
самого горизонта.
Мысы уплывали назад один за другим, и Нансен различал
уже в подзорную трубу смутные очертания заветной возвышенности.
Рассвет 10 сентября 1893 года Нансен встретил в
«вороньем гнезде». Свердруп тоже не ложился в эту ночь.
На мачте взвились флаги. Трижды громыхнул над морем
салют. Задымилась чаша с пуншем на столе кают-компании. Нансен поднял стакан:
— За ваше здоровье, ребята, поздравляю с
Челюскиным!..
…Итак, сгинул колдун Челюскин, угрожавший зимовкой.
Перед «Фрамом» — прямой путь к цели, во льды, дрейфующие севернее Новосибирских
островов. Корабль спешит туда, и снова, против ожидания, все идет гладко,
разреженные льды сменяются чистой водой, темное небо на горизонте обещает беспрепятственный
путь.
|