Туристический центр "Магнит Байкал"
      
Четверг, 28.03.2024, 23:34
Приветствую Вас Гость | Регистрация | Вход




Полезные статьи о Байкале

Главная » Статьи » Байкальская сторона ч. 1


Чикой светлоструйный - 9
Промысловый сезон
Наконец-то я иду за соболем!
Жизнь коротка. Когда еще представится такой случай, да и будут ли силы и время, чтоб одному буровить дикую тайгу, самому добыть соболя—«чер­ныша», испытать всю сладость и горечь, пьянящий азарт и счастье соболиного промысла?
Две лайки: черный матерый Жиган, вывезенный щенком из Моклакана, и поджарый, сиво-желтый, под цвет жухлой осенней травы Шарик, которому я дал собственную кличку — Гуляш, вначале неуверенно пошли от зимовья. Но потом, оглядевшись и приню­хавшись, собаки сообразили: их хозяин остался в избушке, а вот этот длинный дядя в серой куртке, чунях на сорок пятый размер, в бусой кроличьей шапке на этот день будет им за хозяина. И собаки перестали оглядываться, еще раз обнюхав мой след, убористыми прыжками ушли вперед.
Штатный промысловик Николай Н., на свой страх и риск отпустивший меня одного, еще в зимовье на­казал: становик не переваливать, иначе можно по­пасть туда, где три вертолета не отыщут.
Вооружился я двустволкой шестнадцатого калиб­ра и обычной мелкокалиберной винтовкой. Карабин бы, конечно, не помешал, но, во-первых, Николай за­мялся что-то: то ли побоялся, что у меня нет разре­шения на нарезное оружие, то ли пожалел карабин, не знаю. А во-вторых, двустволка привычнее мне с детства. К тому же со слабым зрением два патрона картечи, пожалуй, надежнее одной пули. Да и не каждый день собаки поднимают шального медведя. И не обязательно ему бросаться на меня. «Проне­сет»,— примерно так думал я, поеживаясь от утрен­него хиуса, тянувшего с верховьев Чикоя.
Тайга проснулась: ворохнулся, зашуршал корой лиственницы поползень. Высоко-высоко, еле видимы­ми в небе черными точками, пронеслись вороны, их странное, лающее курлыканье отдавалось до самого становика. Крикнула сойка, чиликнула синица...
И — лай: ровный, густой, уверенный. Еще не зная, кто — Жиган или Гуляш, бросаюсь на звук. Ерник, мелкотье сосновое, буреломный спуск, и у самого ключа, у высоких пней — черный силуэт Жи­гана. Ага, здесь! Перевел дух, снял с плеча мелкашку, прислонил к пню двустволку, присмотрелся. Вон она, беличья головка, хвост, лапы. Вытянулась вдоль ветки, затаилась. Первый выстрел — ив блеске мо­розного куржака, раннего солнца, утренней голубиз­ны первая добыча... В груди сладко заныло: будет, будет мне соболь, почин-то удачный!
И верно, через двадцать-тридцать минут хода   у * кромки парящей наледи, возле заснеженного валуна натыкаюсь на свежий, как стрела летящий след. Ко­лонок или соболь? Колонка я хорошо знаю, его лап­ки как бы продолговатые, а у соболя круглее, и мах у соболя должен быть мощнее. Но ведь бывало, что и не такие зубры ошибались: пугнет собака зверька, загонит в дупло огромного лиственя, поставит охот-кик сетку, полдня рубит железный ствол, а как рух­нет дерево — вылетает из дупла не соболь, а рыжий проходимец, колонист эдакий!
В глубоком снегу не могу определить, поэтому иду, надеясь, что след выведет на лед, припаленный тонкой белой изморозью. И, как говорят, везет же попам да студентам — зверек, обметав следами ком­листую колодину, действительно сворачивает влево и пересекает старую наледь. Здесь на тонкой и твер­дой пленке изморози четко-четко — каждый коготок виден! — отпечаталось: соболь. Соболь! Становлюсь на колени, достаю спичечный коробок и спичкой из­меряю отпечаток следа — он! И вдоль хода, и попе­рек ямка одинаково круглая.
Где собаки? Где этот жиганский крокодил, где эта «гуляшшая» пантера? «Жиган! Гуляш!» — кричу так, что кухта летит с веток. Но тайга молчит. На­верное, собаки ушли далеко, взяли след и, пока не попустятся либо не настигнут добычу, вряд ли вер­нутся. Ну ничего, главное-то, что я взял след и те­перь надо тропить и тропить, а лайки отыщутся са­ми.
Поправляю рюкзак, спружиниваюсь — и пошел через сивер, пересеченный косматыми лапами отро­гов, вверх по склону, через скалистый ряж, вниз по веселому соснячку, по боковому притоку основного ключа, длинным тянигусом, где черный листвяк об­рос бородатыми лишайниками и — упираюсь в стену чащобы. Крутой склон завален метровым снегом, за-буреломлен упавшими лиственницами, сквозь черноту ольхи и багульника видны зубцы скал и красно-чер­ные, расщепленные ударом молнии лиственничные пни-горельники.
А сердце уже готово выскочить из груди, пот за­ливает очки, саднит щека от хлесткого щелчка вет­ки. Надо перевести дух, оглядеться, сообразить, что к чему.
Категория: Байкальская сторона ч. 1 | Добавил: anisim (22.09.2011)
Просмотров: 1600 | Рейтинг: 5.0/11 |
Всего комментариев: 0

Добавлять комментарии могут только зарегистрированные пользователи.
[ Регистрация | Вход ]
<Сайт управляется системой uCoz/>